Служащие космопорта в эти секунды могли видеть необычное зрелище – крошечный аппарат, с которого стекает Пси… при взлёте! Для понимающего человека – весьма странное явление. Да ещё и запрещённое к тому же, хотя и непонятно почему. Одно дело – огромная туша транспорта, запуск его пси-двигателя в атмосфере приведёт к неминуемой гибели всех живых существ в радиусе двадцати километров. Моё же крошечное судёнышко, да на маневровых двигателях, излучает меньше свободного Пси, чем «стекает» с той же туши транспортника при посадке…

Потряс головой, выбивая из неё всякие левые размышления и сосредотачиваясь на управлении. Приближается тот миг, когда любое отвлечение, любая мысль не по теме могут привести к гибели. Недаром все современные пилоты проходят стажировку у опытных наставников и никогда не совершают первый полёт в одиночку. Тридцать процентов – такова статистика пятивековой давности. Три человека из десяти, впервые поднявшись в космос, не возвращались. И нужно очень и очень постараться, чтобы не попасть в эти тридцать процентов! На секунду пожалел, что не дал себя уговорить совершить туристический круиз. Да, это бы вызвало эффект укрепления Пси, что теоретически несколько понизило бы мою чувствительность, но и шансы на успешный полёт также бы существенно возросли! Ещё раз тряхнул головой. Какой там круиз?! И так пришлось взять кредит, чтобы хватило на завершение строительства судна.

В корпусе не было ни одного смотрового отверстия. Даже штатные посадочные места под датчики внешнего обзора были аккуратно заварены, но это не мешало мне ощутить, как судно проскочило границу ионосферы и пси-потенциал начал стремительно повышаться. На высоте около трёхсот километров я прошёл граничный слой – условный предел, ниже которого пси-потенциал недостаточен для запуска маршевого двигателя в режиме космического полёта. Немного дрожащей рукой вскрыл инъектор и, секунду посомневавшись, сделал себе укол биопротектора. Он был строго рекомендован для людей, впервые окунающихся в жёсткое Пси космического пространства. Почему-то мне до последнего момента не хотелось этого делать, хотя ни в одном справочнике ничего не говорилось о возможных противопоказаниях. Напротив, биопротектор делал Пси более мягким и гибким, позволяя лучше подстраиваться под изменяющееся окружение.

Ударным импульсом, как учили на практических занятиях в академии, вогнал себя в состояние «Рэо» и перестал чувствовать собственное тело. Теперь моим телом было судно, двигатель был моими ногами, пси-кристаллы были моими глазами и ушами, открытый космос был передо мной, только сделай шаг. И я его сделал!

– Итан, что стоишь? Чего ждёшь? Рабочий день же давно закончился!

– Жду Торена, он должен скоро вернуться, – Итан бросил взгляд на часы. – Точнее, уже полчаса как должен был!

– Что, опять он за своё взялся? Ох, поймают его когда-нибудь! Такой штраф влепят за полёт на Пси в атмосфере – ввек не расплатится!

– Ну, на этот раз об этом волноваться не придётся…

– Почему?

– Он ушёл в первый полёт.

– Надеюсь, ты сейчас пошутил? – нахмурился пожилой мужчина.

– Если бы!

– Демоны и бездна! Давно его нет?

– Три часа.

– Спаси его Творец… Полтора… точнее, уже два часа назад были отменены все полёты!

– Что?! Почему? – Итон вскинулся.

– Пси-шторм, – тяжело выдохнул собеседник. – Сейчас над нами ад!

– И Торен в этом аду! Творец и предвестники!..

Кто сказал, что первый полёт – это тяжело? Что за перестраховщик? Я чувствовал себя, как рыба, вернувшаяся в родную стихию. Пси текло через меня и вокруг меня. Оставалось лишь вслушаться и всмотреться в его глубину, чтобы найти правильный поток и уцепиться за него. Я знал их все. Вот Ревущий Бругг, что способен закинуть отчаянного пилота к самому Эль-Хорну за один Нырок. А это Слеза Мореи, главная трасса нашей системы, позволяющая попасть в три десятка других миров. К сожалению, нам сейчас не по пути. Оставив этих левиафанов, стал искать куда более слабые локальные потоки. Они не имели собственных названий, так как возникали и исчезали быстрее, чем кто-нибудь успевал ими воспользоваться хотя бы пару раз. По той же причине не было ни одной карты этих потоков. Лишь чутьё пилота, выработанное во время сотен виртуальных полётов, но пока не отточенное, позволяло в них ориентироваться.