Холодный морской воздух успокоил головную боль. Надеюсь, последняя версия верна, потому что если я всё ещё на этом свете… Надо же было так влипнуть! Интересно, спасительный телефон немца тут поможет? Как с корабля можно позвонить? Как-то они должны связываться с берегом. Надеюсь, времена раций и морзянок уже прошли. Точно! Надо пойти к капитану, объяснить ему ситуацию, чтобы он связался с берегом. Возвращаться ради меня, конечно, не станут; но могут пересадить на встречное судно? Или высадить по дороге, в каком-то порту. Хотя, если мы и вправду плывем в Бразилию… Вот, мать-перемать! Приключение, можно сказать, удалось!

Позади с грохотом открылась дверь.

– Так и думал, что ты решил проветриться, – у двери стоял мой сосед по каюте. – Уже время обеда. Пошли, поедим.

– Я ещё не отработал свое содержание, – зло буркнул я.

– Так ты обиделся? Не переживай. Это было что-то вроде шутки. На борту кормят всех, кто на борту. Закон морского гостеприимства. Именно поэтому я и пошел в моряки. Качество желает лучшего, но количество ограничено лишь твоим желудком.

Он довольно хохотнул, хлопнув по своему тощему животу. Наверное, это была ещё одна шутка.

– Если хочешь, можешь уморить себя голодом или броситься за борт. Тут никому нет до тебя дела и некому о тебе заботиться.

– Ты же заботишься? – ехидно поинтересовался я.

В общем-то, я понимал, что этот мужик не причём. Скорее всего. Но я был зол, а он был единственным, на кого мог изливать свою злость.

– Я забочусь? Боже мой, не думай обо мне так плохо. Матушка заставляла меня ходить в воскресную школу, и я пытаюсь быть вежливым, в память о ней. Если капитан отдаст приказ выкинуть тебя за борт – я буду в первых рядах. Не потому что я злодей, а потому что нашему капитану нравятся исполнительные работники.

Похоже, этот парень ничего не слышал о теории классовой борьбы, согласно которой он должен заступаться за меня, а не принимать сторону капитана – эксплуататора. Кстати, о капитане…

– Как мне встретиться с вашим капитаном?

– Зачем?

– Ну, объяснить ему ситуацию. Узнать, как мне попасть обратно.

– Шутишь? Или действительно хочешь оказаться за бортом?

– Почему? – изумился я.

– Потому что сейчас тебя нет, и ты никому не нужен. А как только ты появишься, тут же появятся вопросы. Кто такой, как тут оказался, почему капитан не доглядел, почему портовые службы не сработали, куда таможенники смотрели? Ты думаешь, им нужны эти разбирательства? И что капитану важнее – твоя жизнь или добрые отношения с таможней?

Конечно же, я считал, что человеческая жизнь, в особенности моя собственная, гораздо важнее. Но сердце подсказывало, что в данном конкретном случае, не она была в приоритете.

– Вот то-то, – по моему лицу мужчина определил ответ. – Пошли, поедим. Потом можешь заниматься чем угодно. По судну не ходи. Начальству лучше не попадать на глаза. Особенно, в твоем положении.

Кормили вкусно и сытно. Гораздо лучше, чем в курсантской столовой. После еды какое-то время просидел в каюте, выражая протест против… В общем, и до того у меня было херовое настроение, а сейчас… Или идти чем-то заняться, или прыгнуть за борт и не морочить голову. Никому нет дела до моих чувств, переживаний и даже моей жизни. Очень непривычное состояние.

В итоге, решил чем-то заняться. В судовых механизмах я разбирался менее, чем никак, но подавать ключи или протирать детали мог вполне. Так и потекли дни моего странного странствия. Или месяцы… Или годы…

Никогда не понимал романтики морских путешествий. Сидеть в тесной железной коробке, пропахшей потом и машинным маслом. Иногда вылезать на берег, чтобы напиться, подраться, трахнуть ближайшую шлюху, и вновь на полгода отправиться в тесную коробку. Возможно, в этом есть какая-то прелесть, которую не сумел разглядеть. Да особенно и не хотелось. Ко времени прихода в порт, я твёрдо решил отправиться в ближайшее посольство, рассказать им чистую правду и отправиться на родину, пусть и в наручниках. Наигрался в приключения, на долгие годы.