– Пиковая дама, приди!

Внезапный треск свечи заставил Свету приоткрыть один глаз. Неровное свечение от свечки отражалось на её бледном лице. Огоньки начали чадить. От свечей с треском стал подниматься в воздух чёрный дым. Нервно задрожали руки обеих девочек.

– Пиковая дама, приди! – прозвучали в третий раз их голоса, в нервном напряжении срывающиеся на писк. Света и Аня стали вглядываться в лестницу на зеркале, освещаемом двумя дрожащими огоньками.

Маленький чёрный силуэт, словно тень, быстро скользил вниз по нарисованным ступеням по направлению к ним. В ту же секунду девочки завизжали от ужаса. Свечи погасли, словно их задул сильный ветер, оставив участников спиритического сеанса в кромешной тьме. От обугленных фитилей в помещении резко запахло дымом. Девочки тут же выпустили из рук восковые свечи, как будто именно в них содержалась нечистая сила. Те упали на пол с глухим стуком.

Мы с Артёмом услышали их крики и тут же побежали к подвалу. Оттуда пулей вылетела Света – с лицом, бледным, как снег. Как только она оказалась наверху, её ноги стали ватными и начали подкашиваться. Света бухнулась на диван, еле дойдя до него. Она закрыла лицо руками и заплакала. Да так сильно, что плечи её тряслись, не унимаясь, словно в судорогах. Мы ещё долго не могли успокоить Свету. Когда же она смогла говорить, то, заикаясь и срываясь на крик, произнесла:

– Ник-ког-да б-больше!

После этой фразы мы все тоже побелели. Значит, она увидела что-то в зеркале? Или кого-то? Что её так сильно напугало?

К слову, Аня вышла из подвала практически сразу за Светой. Но она брела медленно, не глядя по сторонам, а куда-то в одну точку перед собой. Её взгляд был, как у зомби – пустой, отрешённый, а глаза – какими-то неестественно белыми. Аня тихо и молча прошла мимо нас. Мы окликали её по имени, но она никак не реагировала, словно была околдована или находилась под гипнозом.

Гоша тем временем вразвалочку вышел в холл последним. Было заметно, что он старался сохранять спокойствие, чтобы продемонстрировать друзьям высокий уровень самообладания. Завидев брата, Артём, так сильно волновавшийся, тут же сорвался с места и бросился обнимать Гошу. Тот его слегка оттолкнул, мол, «чего ты как девчонка? Со мной всё в порядке. Мне ещё пришлось свечи убирать и воск с пола оттирать». Но Артём всё равно был рад, что его брат вернулся невредимым со свидания с пиковой дамой.

Тут же откуда-то появились родители Светы. Увидев дочь в таком ужасающем состоянии – бледно-зелёной, зарёванной и трясущейся – накричали на нас, что мы, якобы, обидели её, негодяи. Они грозились поговорить с нашими родителями (о чём, никто из нас так и не понял), если мы тут же не разойдёмся по своим номерам. В общем, нам всем пришлось ретироваться.

Аню мы с тех пор не видели. На ужине её не было. В номере, по сведениям Гоши, который жил в соседнем, тоже. В столовой, на вечернем кефире, мы постоянно подходили друг к другу, чтобы узнать что-нибудь о ней. Взрослые смотрели на наши перешёптывания с подозрением. Почему-то никто не бил тревогу. А девочка исчезла. Но никто из взрослых словно и не заметил.

Тем не менее, ближе к вечеру все ребята уже немного успокоились, решив, что Аня, вероятно, просидела всё это время в номере, просто мы не заметили, как она прошла. Гоша всячески опровергал эту версию, оправдываясь тем, что стучался к ней, но ни она, ни её родители так и не открыли ему дверь за весь вечер.

Мы честно старались не вспоминать то, что произошло днём. Надеялись, что эта история забудется, и Аня сама как-нибудь объявится. А ещё мы дружно оберегали Свету от возможных нервных потрясений, которых ей сегодня и без того хватило. Однако после ужина наш заботливый Артём, по-дружески приобняв девочку за плечи, спросил: