– Тебе? – поразилась Инна. – Но оно будет тебе велико. Я же выше тебя.

– А ты дай такое, которое можно заколоть и подогнать по фигуре, – канючила Наташа. – Ты же привезла с собой полный чемодан нарядов. Я же видела все эти свертки.

– Это подарки тебе и твоему деду, – сказала Инна. – Слушай, а ведь точно. Я купила тебе в Питере симпатичное платье. Думаю, сейчас оно будет в самый раз. Но оно уже лежит под елкой.

– Не будет большой беды, если мы его оттуда достанем.

И девушки отправились к елке. По пути они столкнулись с Дюшей, Вилли и Яном, входящими в дом. Все трое были с головы до пят усыпаны снегом.

– Что это с вами? – удивилась Инна. – В снегу валялись?

– Вроде того, – подтвердил Дюша. – Сначала лепили снежную крепость, потом испробовали петарды, которые Вилли с Яном купили.

И он показал ракетницу.

– Потом можно будет выйти всем на улицу. Тряхнем стариной, постреляем в небо, поиграем в снежки.

– Мальчики! – раздался возмущенный голос Ингриды. – В каком вы виде? Немедленно в душ и переодеваться.

Парни мигом испарились. Инна с Наташей достали из-под елки нужный сверток с Наташиным платьем. И вернулись к себе, сопровождаемые подозрительным взглядом Ингриды. В комнате Инна развернула бумагу и извлекла платье.

– Какое красивое! – воскликнула Наташа. – Мечта!

Она быстро скинула с себя майку и джинсы и влезла в новый наряд. Платье мини из черного бархата, ворот и рукава отделаны серыми перышками, оно и сидело на Наташе словно влитое.

– У тебя потрясающая фигура, – завистливо сказала Инна. – Пророчу тебе великое будущее в твоем модельном агентстве.

Наташа распустила волосы по спине и критически осмотрела себя в зеркале.

– Сюда бы еще нитку серого жемчуга, – сказала она, вопросительно глядя на сестру.

– И так хороша, – засмеялась Инна. – Жемчуг тебе еще пригодится, когда юность перестанет красить.

Дальнейшие полчаса ушли у сестер на то, чтобы наложить на Наташино лицо свежий макияж, который бы только подчеркнул его юность. В итоге в гостиную девушки снова явились последними. Но на этот раз их никто не упрекнул.

Роланд Владимирович вовсе и не заметил их опоздания. Он сидел на своем месте у камина с отсутствующим видом и методично, раз в десять минут интересовался у Эмилии Карловны, не подошел ли еще его гость. В качестве аперитива он пил золотую мексиканскую водку из поданной ему рюмки с обсыпанными солью краями.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он, когда часы показали без четверти одиннадцать. – Обычно он точен. И ведь специально звонил, что придет. Ничего не понимаю. Но больше мы не можем ждать, сядем за стол без него.

– Папа, кого ты ждешь? – спросил у него Эрнест.

– Это сюрприз, сюрприз, – с весьма таинственным видом забормотал в ответ Роланд Владимирович. – Но боюсь, для некоторых он может оказаться весьма неприятным.

Все недоуменно переглянулись. Обычно Роланд Владимирович в кругу семьи бывал оживлен и даже весел. Постоянно подтрунивал над кем-то. Сейчас же он почти клевал носом, сидя перед огнем. Эрнест положил ему на плечо руку.

– Что? – встрепенулся Роланд Владимирович. – Ах да, Новый год! Жаль, видно сюрприз не получился. Ну, ничего. Это не последний день в жизни.

Он встал и первым прошел в празднично украшенную столовую, где уже нетерпеливо поджидала их экономка.

– Эмилия, – обратился к ней Роланд Владимирович, – сядешь с нами за стол.

По рядам семьи Роланда Владимировича пронесся глухой ропот.

– И скажи этой девушке… как ее, Зина? Так вот пусть Зина тоже сядет с нами, – изрек старик. – И позови Эдгара. Сегодня я хочу видеть всех своих домочадцев рядом с собой. И поставь на стол еще два прибора.