– Не стоит, я сам! Это моя работа, – жестом раскрытой ладони отказался он от помощи.

Паренек вопросительно взглянул на Танию, которая, казалось, была чем-то взволнована.

– Что случилось? – подошел к ней Пик.

– Время уже за четыре, а эти публицисты не шевелятся! Вечно они так. Порой принесут Макет за шесть, а ты печатай его до заката!

– Может сходить к ним и самим спросить!?

– Не знаю Пик, будет ли это уместно?

– А почему – нет? Мы закончили печатать тираж, готовы взять новый! Только скажи куда идти? – загорелся новой целью мышонок, который и рад был размять косточки.

– В здание по соседству! Но не знаю, эти публицисты народ странный… Особенно эта особа – Сиберия.

– Сиберия! – перехватило дух у мышонка, только от одного упоминания её имени. – Так это она пишет для нас?! – чуть не выкрикнул Пик, на что Тания уголком рта улыбнулась.

– Не только нам… Её Макеты идут и для офсетной печати.

– Ладно, я побежал! – схватил «ноги в руки» мышонок.

– Смотри не попадись начальству, – бросил ему напоследок Тания.

– Пыхче!? Постараюсь! – забыв про усталость и голод, выскочил из цеха паренек, находясь в приподнятом настроении.

– Хитро, но не разумно, – подняв голову, прохрипел грузчик.

– Всё лучше, чем объяснять ему причину всего этого, – отвечала Тания, запирая цех изнутри.

– Ты думаешь, он не поймет?!

– Наоборот, но пока еще рано о чем-либо говорить…

Окрыленный предвкушением новой встречи с прекрасной девушкой, Пик за считанные минуты достиг той двери, за которой, как он вычислил, должна была работать Сиберия. Но войти, вот так просто, он не решался. Немного помявшись у запертой двери, юноша тихо постучался. Ответа не последовало. Тогда мышонок снова постучался. Снова тишина.

Переборов жуткий страх и озноб, охвативший всё его тело, он взялся за ручку и легонько надавил. Дверь поддалась. Просунув нос в щелку, паренек быстрым взглядом осмотрел ту часть комнаты, что смог увидеть. За столом и около него на стульях никого не было.

Пик поспешил захлопнуть дверь и стал ждать, пока Хозяйка вернется.

– Пик!?

– Лина!? – завидев друг друга издалека тихо молвили оба.

После чего Лина поспешила к мышонку:

– Ну как, взяли?

– Взяли, взяли!

– И как работается первый день? Тяжело наверное? – заглянула она ему в глаза.

– Да-а, так, – потянул Пик с неохотой.

– А что здесь делаешь?

– Пришел за Макетом для печати, а в кабинете никого, – скромно указал юноша на дверь, возле которой терпеливо ожидал прихода публициста.

– Они такие! Вечно их нет на рабочем месте. Всё бегом носятся по зданию, и между ними, – начала рассказывать Лина, но в коридоре послышались недовольные вопли:

– Регистратура, сколько можно делать технические перерывы?! Вечно вас нет, когда вы нужны!

– Прости Пик, работа зовет! – молвила она мышонку. – Ну иду, иду! Кто там такой нетерпеливый!? – поспешила она на своё рабочее место.

Пик проводил ёё чуть заметной улыбкой, про себя осознав всю глубину мысли – насчет того, как здесь всё работает. Оставшись в темном коридоре один, он снова принялся ждать. Скромно встав у двери, мышонок опустил голову, дабы не попадаться на глаза директору, которого на счастье не было ни слышно, ни видно.

Казалось, минуты длились вечность, складываясь в десятки, затем в четверть часа, а затем – полчаса. А Пик всё стоял и стоял, терпеливо ожидая появления Сиберии. Но той всё не было. Кто бы не подходил к двери, также постучавшись, заглядывали внутрь, и не найдя там никого, уходили ни с чем.

Бедняга, наверное, простоял бы и час возле двери, если не появление Лины, которая направлялась мимо по своим делам.

Заметив бедного мышонка на том же месте, где и оставила, она прошептала: