– Набери мне «Берёзу»… Алло, «Берёза», тут техник самолёта. Нет вакансий?.. Алло, «Гранит», техник самолёта… Нет вакансий?..

Так он обзванивал, наверное, час каких-то «рябин», «калин», «берега Волги» и всяких птиц. Все отказывались меня брать. Совершенно утомлённый, он повернулся ко мне, уставился и абсолютно без эмоций спокойно спросил:

– Ну, что мне с тобой делать?..

Я пожал плечами. И вдруг священный свет пробежал по его узкому лбу! Он схватил телефон и как заорёт телефонистке:

– ЛУНУ! ЛУНУ МНЕ СРОЧНО ДАЙ!

Тут я понял, что мне кабздец. На Луну.

Худой быстро и жёстко поговорил с кем-то с Луны. Сказал, что я еду, никаких разговоров. Решайте. И, устало выдохнув, сказал:

– Иди, получай проездные.

– А где это, Луна?

– Город Эмба-5, Актюбинская область. Казахстан. Вперёд!!!

Млять, опять в Казахстан… Э-эх…

Глава 4

В Эмбу нужно было ехать на поезде до Оренбурга, потом опять на поезде до воинской части, потом от вокзала как-то попасть в военный городок. Я решил ни о чём подобном не думать. Глядя в окно, тоскуя об утраченной возможности служить в Уфе и покинутой любимой женщине, я как-то незаметно, от станции к станции, пересёк границу Казахской ССР, о чём сообщили только надписи под портретом Ленина на нерусском языке и неожиданно появившиеся вдоль дороги верблюды. Я задумчиво наблюдал, как на очередной станции, где остановился наш поезд, вдоль перрона идёт человек в лётной военной форме в звании полковника и за ним с сумкой – молодой человек средних лет в очках. «Чего это тут полковники ходят», – подумал я. Млять! Надпись на станции на абсолютно русском языке гласила: ЭМБА! Я судорожно начал хватать вещи и ломиться по плацкартному вагону. Спрыгнул уже тогда, когда паровоз угрожающе шипел, готовясь к отправлению. Я поскакал через рельсы вслед за военным и гражданским.

– Здравствуйте! – закричал я издалека, когда увидел, что они приближаются к стоящему на привокзальной площади армейскому уазику. – Здравствуйте, – отдуваясь сказал я, – вы случайно не в воинскую часть?

Полковник смотрел на меня спокойно, но не строго. Очкарик же еле заметно улыбался.

– С какой целью интересуешься? – спросил внимательный полковник.

– Служить отправили, техником самолёта…

– А, ну садись, отвезу. Я начальник штаба авиационного полка.

Полковник уселся на переднее сидение, мой новый попутчик, сильно напоминавший студента-физика из шестидесятых, только пересидевшего в институте, поставил сумки, одна из которых оказалась полковничьей (умеют же некоторые правильно службу начинать), и мы сели на заднее сидение.

– Тебя как зовут? – спросил я неожиданного попутчика.

– Н-николай, – он немного заикался.

– Меня Михаил. Служить?

– Д-да, двухгодичник.

– О! Я тоже! Ты откуда?

– Из Уфы.

«Охренительно!» – подумал я.

– Я тоже из Уфы.

Очкарик мне понравился. Умные глаза смотрели на меня через очки совершенно дружелюбно и, что совершенно подкупало, с его губ никогда не сходила слегка покровительственная улыбка старшего товарища. Как оказалось потом, Коля Ткаченко работал на УМПО испытателем ракетных двигателей. Ему было уже 28 лет и его загребли чуть не в последнюю минуту перед истечением возрастного ценза. Мы ему потом говорили: «Коля! Смотри, тебе 28 лет, а ты уже лейтенант!» Он был с Украины, из города Луцка. Окончил так же УАИ и мирно трудился на заводе. И вот, хренак – и в Эмбе! Полковник довёз нас через все КПП, где мы предъявляли свои предписания, высадил возле офицерской гостиницы, сказал напоследок:

– Сейчас отдыхать, завтра в девять ноль-ноль в штабе.

– А как мы доберёмся?

– Разберётесь. Вы в армии уже, – и уехал.