– Позвольте вам помочь, – предложил Лианг, – они тяжелые. Где печь?

– Сюда тогда неси, – указала Марина, открывая дверь духового шкафа. – Спасибо, Чжан. Пойдем чаю попьем.

Ее приглашение стало неожиданностью, а потому Лианг не смог отказаться. Все-таки ему претило распивание чая в рабочее время. Однако отказать женщине гораздо старше его было бы верхом непочтительности. Подавив угрызения совести из-за неправильного поведения на работе, Лианг побрел за Мариной в небольшую комнату. Она вскипятила чайник и заварила иван-чай с листьями смородины и ягодами малины.

– Ты такого, наверное, не пил, – улыбнулась она, пододвигая к Лиангу табуретку, на которой лежала сшитая пэчворком[6] подушечка. – Садись. Чувствуй себя как дома. Сахару добавить?

– Нет, спасибо. – Лианг сел за стол и стал осматриваться.

Ему бросились в глаза плоские спилы деревьев, на которых были выжжены пейзажи и незнакомые персонажи. Целая коллекция странных деревянных картин впечатлила Лианга, и он долго рассматривал, как темные линии от выжигателя преобразуются в необычные для него рисунки.

– Очень вкусно, спасибо, – сказал Лианг, вспомнив о чае.

На столе у Марины тоже было много деревянного. Кадушка с медом, солонка, салфетница. Только сахарница пузатая фарфоровая, с острыми щипцами для кускового сахара. На стене позади себя Лианг обнаружил декоративные досочки, тоже украшенные выжиганием.

– Это хобби мое, – Марина заметила, как он рассматривает ее работы. – Нравится?

– Очень красиво. Вы талантливая.

Женщина широко улыбнулась.

– Хорошо по-русски говоришь. Ладно так. Произносишь понятно. Мягонький, конечно, как котенок. Но с такой симпатичной мордашкой это даже в плюс. Давно учишь?

Лианг не знал слово «мордашка», но, видимо, это что-то хорошее.

– Спасибо. Я учу три года. Но я говорю не очень хорошо. Мне нужно больше тренироваться.

– Молодец какой. И скромный. Ты не стесняйся, – подвинула она ему плетеную корзинку с пряниками и печеньем. – Угощайся. Нечего пустой чай пить.

Лианг нерешительно взял один из пряников и надкусил.

– Трудолюбивый, значит. Женат?

– Нет, – чуть было не подавился Лианг.

– А сколько тебе лет-то? Возраст какой?

– Двадцать шесть.

– Ой, да ты ребенок еще совсем. Ну девушка-то хоть есть?

– Нет. – Лианг опять почувствовал, что еще немного и начнет краснеть.

– Была б у меня дочка, я бы познакомила, – засмеялась Марина. – Такой хорошенький и пропадает зря.

– У меня не очень получается с девушками. Я их боюсь, – неожиданно для себя признался Лианг. – Мне кажется, я каждый раз все делаю не то. И говорить я не умею. Я очень скучный.

– Так то дело практики. А еще счастливого случая. Каждый человек может найти своего человека. Нужно просто искать. И не пытаться связать себя с не своим. И ему плохо будет, и тебе. А еще его человеку плохо будет.

Лианг не успевал за этим потоком мыслей с повторами.

– Я к тому, что если ты будешь с человеком, который не твой, то не только себя и его несчастным сделаешь. Ведь у той девушки тоже где-то бродит ее человек. А ты ее уже себе забрал. Получается, занял чужое место. Чужую жизнь. Понимаешь теперь?

– А-а, – протянул Лианг, – понимаю.

– Вот и хорошо. Чай допивай. Мне пора панда-кейки ваши доставать.

Они завершили чаепитие, и Марина вывела его из коридоров кормокухни. Пожелала поскорее найти своего человека, с которым можно быть скучным, и закрыла двери. Тело Лианга осыпал рыхлый снег, а разум – такие же рыхлые мысли. Он достал телефон.

Кроме Нины, ему нравилось общаться еще с Лерой. Зайдя в ее профиль, Лианг подумал: «А может, она и мой человек? Ведь мы так здорово переписывались и созванивались. Она много рассказывала, и, кажется, ее не смущала моя молчаливость. С ней было легко». Он пошел в сторону павильона МоМо, по пути набирая Лере сообщение. Согласится – значит, надо дать судьбе второй шанс.