«Благословенно Царство…» Отец Палладий продолжает службу. Ведет ее истово и неспешно. Потом – молебен с водосвятием.

После службы отца Афанасия и его спутников позвали на трапезу. Мы вынуждены были отклонить любезное приглашение милых старушек, проживающих в доме, где последние годы жизни провел отец Николай. Нам очень хотелось попасть туда побыстрее, но все мы рабы условностей, которые цепляются как репей. Пришлось соблюдать приличия.

Идем в церковную сторожку. Она рядом с храмом. Вперед пропустили иереев, потом гурьбой пролетели батюшкины племянники. С матушкой Варварой мы вошли в горницу последними. Молитва. По окончании молодежь шумно расселась за столом. Нам с матушкой места не нашлось. Стало как-то неловко, ведь мы не навязывались в гости. Трапеза тем временем началась. Лишенцам оставалось только потихоньку двинуться к двери. Тут из кухни высунулась голова и бросила вслед: «Да, да. Вы там подождите, покормим потом». Но ждать мы не стали. Существует удивительная закономерность – на каждой праздничной трапезе найдется «человек без места», званный, но почему-то не удостоенный… Побывавшим в такой ситуации потом приходит понимание, почему так случилось. А пока мы, смиренно приняв руководство Промысла Божия, отправились в соседний дом к старушкам, и те без расспросов радостно усадили нас за стол. Еда была самая распростая, обстановка – искренняя и сердечная. Разговор шел незатейливый. Старушки жаловались, что колодец некому починить, с хлебом бывают перебои – оказии не всегда случаются. Инокиня Илиодора, бывшая ткачиха, с виду женщина еще крепкая, сетовала, что силы уже не те. Ей доводится в полной мере тянуть церковный быт и домашний. Дрова и те заготавливает сама. Зимой бензопилу за спину – и на делянку. Пока доберешься до нее, ноги отвалятся. А там сколько надо деревьев свалить, сучья обрубить, распилить! Спасибо, хоть племянники отца Палладия приедут на машине, покидают чурбаки в кузов да привезут.

Потом разговор незаметно перешел к отцу Николаю. Сколько тепла засветилось в глазах моих собеседниц, сколько радости излилось через них! Нашло на нас какое-то озарение, будто рядом находился этот светлый человек.

Нашу беседу прервал гонец. Иеромонах Афанасий приглашает на панихиду. Могила отца Николая в церковной ограде у стен алтаря. Здесь и встали поминающие. Рокот мощного баса повис над нами. «Покой, Господи, душу усопшего раба Твоего…» Все про себя повторяли. Искренность молитвы была такова, что въявь почудилось благословение отца Николая. Видно, давно не служили у могилы.

Последним аккордом пребывания в этом светлом месте был обзор с колокольни. До чего же красива наша Россия! Каждый ее уголок несет нечто свое, а Владимирская земля – особо. Смотришь на нее – все вроде привычно: и поля, и леса, и луга, но вот их сочетание по размерам, форме, освещению и подчеркивает ее неповторимую скромность и чистоту. Земля эта при всей неброскости отличается от соседних приделов присущим ей тихим внутренним светом. Постойте перед Боголюбивой иконой Божией Матери в Княгинином монастыре, и вы поймете, откуда струится он, узрите невидимый источник.

На следующий день со мной произошло чудо. Оно невольно связывалось с отцом Николаем. К середине лета у меня закончился затяжной, по причине скудости средств, многолетний ремонт деревенского дома, который я предполагал использовать не только в качестве дачи, но и для зимнего уединения. Понадобилась мебель. По упомянутым причинам новая исключалась. Кто-то посоветовал заглянуть в ликвидированный дом отдыха в Сушнево, который не функционировал с момента заезда в него беженцев из Абхазии. Новые постояльцы с лихвой оплатили гостеприимство. Все, что можно – сломали, разбили, изувечили. Вольные дети горцев летали в столовой по тарелкам отдыхающих, приводя в шок даже видавший виды персонал. Трудящиеся по путевкам ездить перестали, потом исчезли и сами дети гор, отбыли в южные края, не забыв прихватить на память все, что можно унести. В общем, дом отдыха закрыли и стали продавать по бросовой цене то, что еще можно было продать. За два года много успели сделать. Шансов что-то приобрести у меня почти не оставалось, тем не менее я решил попробовать, поскольку других вариантов просто не видел.