Увеличился в размерах и Пензанс. Город не только вытянулся с запада на восток вдоль побережья Ла-Манша, но и ушел вглубь на несколько лиг[10]. Если бы вам посчастливилось приехать в Корнуолл в ту пору, вы бы решили, что строительство тут идет и днем и ночью.

Годы не прошли даром и для семьи Петтерсов. Майкл заметно прибавил в росте и весе, возмужал и в свои одиннадцать лет уже совсем походил на мужчину. Эйша тоже подросла, но при этом осталась такой же милой, наивной и до сумасшествия искренней маленькой леди.

Джордж почти не изменился. Прирост населения положительно сказался на бизнесе главы семейства Петтерсов. Как оказалось, жители новых кварталов тоже хотят есть и делают это регулярно. Джорджу удалось открыть еще пару пекарен на окраинах Пензанса, и дела, что называется, пошли в гору. Однако у этого были и свои минусы. Джордж возвращался домой порой уже за полночь, а с рассветом снова отправлялся в пекарни. Хозяйство вела нанятая домработница, которая была еще и няней для детей, но заменить маму она, конечно, не могла. Совместные обеды и ужины канули в Лету, равно как и семейные советы. Редкие выходные в компании детей не восполняли недостаток общения. Все это привело к тому, что Майкл еще больше отдалился от отца и либо реагировал агрессивно на любое его предложение, либо совсем не шел на контакт. Что касается Эйши, она за неимением достаточного опыта и мудрости примирить их не могла, поэтому предпочитала уходить с головой в рукоделие.

Хотя было одно обстоятельство, которое неизменно объединяло Петтерсов. Разумеется, речь о каждом новом письме от мамы. Тогда забывались все обиды и разногласия, семья собиралась в гостиной, и Джордж вслух несколько раз прочитывал его. Затем уже Майкл читал для сестры, а Эйша, оставшись наедине с письмом, подолгу его рассматривала, вертела в руках и даже пробовала на вкус, и, надо сказать, ей оно казалось горьковатым.

В ходе путешествия у Марты Петтерс, кроме всех уже имеющихся, обнаружился еще один талант – писательский. Ее образное художественное изложение событий, происходящих с ней в неведомых странах, неизменно будоражило воображение немногочисленных читателей.

Слушая отца, Эйша закрывала глаза, и перед ее мысленным взором представали стаи игривых дельфинов, которые мчатся наперегонки с кораблем исследователей; разноцветные актинии устремляли свои щупальца к проплывающей мимо добыче; надменные хвостатые скаты взбивали своими плавниками, словно крыльями, песок со дна океана; а неповоротливые черепахи размером с хряка нехотя жевали сочные стебли талассии… При этом лицо девочки становилось светлым и безмятежным.

Майкл же, наоборот, с каждым письмом становился все мрачнее и мрачнее, день за днем неведомые тяжелые мысли одолевали его.

Наконец, наступило 8 мая 1864 года – день, который расставил все точки над «i»[11].

В районе семи вечера в дверь Петтерсов постучали. Это было воскресенье, и довольно пасмурное. Дожди, начавшиеся тремя днями ранее, обещали продлиться еще неделю, и нужна была очень веская причина, чтобы наносить визит в такую погоду. Джордж спустился, чтобы встретить пришедшего. На пороге стоял Стейтем:

– Добрый вечер, Джордж. Извини, что так поздно.

– Приветствую, друг. Незачем извиняться, тебе всегда рады в этом доме. Проходи. Да ты промок насквозь. Дай-ка я тебя угощу горячим чаем!

Стейтем вежливо поклонился, слегка дотронувшись до полей своего цилиндра, с которого тут же хлынула вода, и переступил порог. Оставив трость, головной убор и дождевик у входа, почтальон стал неспешно подниматься по лестнице. Он безнадежно отстал от хозяина жилища. Джордж проворно преодолел высоту и уже ждал гостя наверху.