Ольга влюбленно показала ему язык. Что нашла она в этом… в этом толстокожем…

Катя улыбнулась Валентину.

– А ты здесь голос имеешь?

Валентин улыбнулся в ответ.

– В принципе, да. Но я, как английский мальчик из анекдота: до девяти лет он безмолвствовал, и его считали немым. Но однажды, встав из-за стола, мальчик сказал: «Бифштекс пережарен». Родители кинулись его обнимать: «Ты умеешь говорить, Джонни! Почему же ты молчал все эти годы?» – «До сих пор, – ответил мальчик, – все было в порядке». – Дождавшись пока стихнет смех, Валентин заключил: – Так и я: молчу, пока все в порядке.

– Молодчина, – съехидничала сестра и обратилась к Кате: – Между прочим, я художественной гимнастикой занималась. Это покруче вашего балета.

Валентин фыркнул.

– Полгода как бросила, хвастунья.

Серж Макаров прожевал соленый грибок.

– Бросила, не бросила – важен подход. – Ухмылочка на его лице была гнуснейшей. – Нелепо отрицать, что художественная гимнастика зрелищней балета. По крайней мере, в классических его формах.

Катю обуял гнев.

– Ты хоть знаешь эти формы?! Ты хоть видел что-нибудь, кроме «Лебединого озера», да и то по ящику?!

– Достаточно и этого, – заявил гнусный Серж. – Я пользуюсь методом индукции. Детали создают общую картину. Скажи, Оль.

– Факт. – Соплячка уставилась на Катю. – Спорим, я сделаю сальто с упором на руки! А вы не сможете, спорим!

Раздались поощрительные хлопки. Их пикировка, похоже, всех забавляла. Катя осушила бокал с вином.

– Оль, ты видишь, – кивнула она на Сержа, – он же нас стравливает. Не поддавайся. – Девушка плеснула себе вина. – Знаешь, Оль… давай выпьем на брудершафт и будем на «ты».

Чуть подумав, Ольга уточнила:

– Пепси-колой сойдет? – И добавила: – В общем-то, я польщена.

– Язва ты, – улыбнулась Катя.

Они переплели руки, выпили и поцеловались. Публика зааплодировала. И Ольга мило поинтересовалась:

– Сальто делать будем? Или струсила?

Катя плеснула себе еще вина.

– Запросто, – тряхнула она волосами. – Гулять так гулять.

Макаров отобрал у нее бокал.

– На сегодня, думаю, достаточно.

– Отдай! – сверкнула глазами Катя. – Мне уже восемнадцать… в январе будет! Что ты себе позволяешь?!

Валентин осуждающе глянул на друга.

– Макаров, прекрати. Это тебе не Олька.

Сергей со вздохом ответил:

– Хочешь увидеть сальто назад с опорой на руки? Не сегодня, ладно?

– А почему бы и нет? – подзадорил кузен Гоша и нашел поддержку в обществе.

– Подумаешь, делов! – буркнула Ольга.

– Ну-ну, не расходись, – мягко осадила ее Дина Белых, сокурсница Валентина.

Она понравилась Кате с первого взгляда. И в импульсивном порыве девушка предложила:

– Выпьем на брудершафт.

Отреагировать Дина не успела: ее заслонил Серж Макаров. Присев перед Катей на корточки, он сказал:

– Извините, я был натуральной свиньей. Черт меня дери.

Катя взглянула на него с подозрением.

– Тогда можно, я съезжу тебе по морде?

Макаров покачал головой.

– Так далеко мое раскаянье не заходит. Но больше не буду, честно.

Боже, какая улыбка у этого типа!

– Ну тогда… тогда, – вздохнула Катя, – давай выпьем на брудершафт.

Он вновь покачал головой.

– Не могу.

– Почему?

– Слишком большая ответственность.

Подумав, Катя уточнила:

– А на «ты» перейти можем?

Он встал с корточек.

– С одним условием.

– С каким?

– Ничего, кроме «пепси», вы сегодня не пьете.

– Я в порядке, – обиделась Катя. – Прекрати на меня давить.

Ольга хмыкнула. А брат ее, именинник, пробормотал:

– Макаров, ты прямо как клещ.

Сергей поднял руки.

– Ну да, вы свободные люди. Однако и я свободен обращаться к вам на «вы». Разве не так?

– Ладно, – согласилась вдруг Катя, – буду пить «пепси». Других условий нет?