В это же время 11-ая армия Сахарова нанесла в трёх местах сильные, но короткие удары по противнику, продвинувшись дальше на запад своим правым флангом и центром, выйдя на линию Кошев – Звеняч – Мерва – Лишнюв.

В результате этих ударов частично разукомплектованной армии было пленено тридцать четыре тысячи солдат противника и взято в качестве трофеев 45 орудий и 71 пулемёт.

Поэтому противник не рискнул снимать войска, стоящие против этой армии, для переброски в качестве подкрепления на другие участки фронта.

За это же время части 7-ой и 9-ой армий Юго-западного фронта завершили перегруппировку для нанесения удара вдоль Днестра на Галич.

Они должны были начать это наступление 10 июля. Но из-за многодневных проливных дождей наступление этих армий было отложено на пять дней.

Эта невольная пауза привела к потере внезапности, и противник успел подвести свои резервы на угрожаемые направления.

Но всё равно главком фронта остался довольным слаженными действиями всех пяти командармов: Леша, Каледина, Сахарова, Щербачёва и Лечицкого.

Он опять отметил отличное применение артиллерии с переносом огня и его увязкой с действиями пехоты, а также устойчивую телефонную связь между этими подразделениями.

Но теперь похвалы А.А. Брусилова удостоились и тыловые службы фронта – санитарные поезда и передвижные бани, а также сапёрные части генерал-майора-инженера Константина Ивановича Величко, за короткий срок соорудившие множество необходимых для наступления переправ и специальных инженерных плацдармов, что оказалось совершенно новым в инженерном оборудовании позиций.

Но теперь в наступлении Юго-западного фронта возникли новые, на этот раз субъективные, трудности.

Алексей Алексеевич, отдавая Каледину разные наступательные приказы – то наступать на Ковель, а то на Львов, или вообще оборонительные, постепенно терял стратегическую инициативу на главном направлении фронта.

И только тогда Ставка, наконец, определилась с направлением главного удара Юго-западного фронта.

Было решено на Львов не наступать, а сосредоточиться на северо-западном направлении и наступать на Ковель навстречу с войсками Эверта, наступавшими на Барановичи и Брест.

Субъективные трудности коснулись и личных взаимоотношений между царскими генералами.

Алексей Алексеевич Брусилов считал предательской пассивность любимых военачальников Ставки – командующих Западным и Северным фронтами А.Е. Эверта и А.Н. Куропаткина:

– «Будь другой Верховный главнокомандующий – за подобную нерешительность Эверт был бы немедленно смещён и соответствующим образом заменён, Куропаткин же ни в каком случае в действующей армии никакой должности не получил бы. Но при существующем в стране режиме, безнаказанность полная, и оба всё ещё остаются на своих должностях!».

Недовольным действиями А.Е. Эверта оказался и его подчинённый – бывший командующий 4-ой армией генерал от инфантерии Александр Францевич Рагоза.

После приказа А.Е. Эверта об отмене для 4-ой и 10-ой армий атаки на Виленском направлении и переводе всех корпусов 4-ой армии в состав 10-ой А.Ф. Рагоза недоумевал. Ведь на его армию была возложена задача атаки укреплённых позиций противника под Молодечно с развитием дальнейшего наступления на Вильно. Подготовка к атаке была проведена основательно, и командующий армией был уверен в победе.

Поэтому отмена Эвертом долго готовившегося наступления удивила всех.

Александр Францевич по этому поводу даже съездил в штаб фронта, услышав там неожиданное от А.Е. Эверта:

– «Такова воля государя императора…, с какой стати я буду работать во славу Брусилова».