Теперь встретившись, Кочеты направились к Барановичам, в надежде там закончить свой пеше-гужевой путь и пересесть на поезд.

Уже при подъезде к Барановичам, через которые только в июле прошло до 400 тысяч человек, они увидели ужасную картину – трупы беженцев, погибших от жары, жажды и голода, которых некому было хоронить.

Одиннадцатилетний Петя Кочет от скуки стал вести дневник, куда изредка заносил основные вехи их путешествия и свои впечатления.

– «Пеця, а чаго гэта ты там написав?» – спросил отец.

Петя поначалу смутился, но тут же спохватился и прочитал вслух:

– «Люди болели, а смерть собирала свой урожай. Трупы валялись возле дороги. Никто не убирал, не обращал на мёртвых никакого внимания».

Отец ухмыльнулся, а мачеха поддержала пасынка:

– «Малайчына, Пеця, пишы и далей, тольки старайся!».

– «Только бумагу экономь» – не удержался от комментария и Борис.

А экономить приходилось практически всё. Ведь было неизвестно, сколько дней ещё предстоит добираться до места.

Вскоре их обоз остановился на обед и отдых лошадей.

Тогда, проехав на лошадях дальше до железнодорожной станции Барановичи, они снова попытались сесть в очередной поезд, но увидели ту же картину.

Василий Климович поделился этим со своим сыном Петром:

– «Людзей было стольки, што нават (даже) палец не было куды вторкнуць (воткнуть)!».

Он предложил сыну и дальше тоже ехать вместе.

Но Пётр Васильевич возразил, что его семья устала, припасы кончились, и лучше дальше они поедут на поезде – будет быстрее и надёжнее.

За ненадобностью Пётр отдал отцу своих выносливых лошадей Рыжуху и Косуху, продав армейской интендантской службе Светёлку и одну из отцовских лошадей, и получив за это так нужные их семьям реальные бумажные деньги.

Боясь, что в процессе ожидания поезда, его сыновья могут потеряться в городской и вокзальной суете, он на всякий случай дал каждому из них записку с их личными данными, местом былого проживания и местом следования, а также по пять рублей денег, которые бережливый Петя так и не потратил, и потом хранил их всю свою жизнь, как талисман.

Семья Петра Васильевича очень тепло распрощались с семьями отца Василия Климовича, средней сестры Пелагеи и младшего брата Василия, и дядей Захаром, пообещав друг другу встретиться в Калуге. Распрощались также с Денисюками и Раевскими, изъявившими желание и дальше продолжать совместный путь.

И большая семья Василия Климовича на двух подводах двинулась дальше. За ними потянулась и подвода Денисюков, в которую теперь по просьбе отца и брата пересел давно разведённый Григорий, и, по предложению Анны Васильевны, все подводы Раевских, сменивших маршрут и распрощавшихся с семьёй бывшего зятя Петра Васильевича и внуками.

При выезде из Барановичей Григорий сделал фотографию Василия Климовича и его младшего сына Василия, помогающих подуставшей Рыжухе сдёрнуть тяжёлый воз, на котором сидел и с улыбкой наблюдал за ними самый младший внук Виктор.

В Бобруйске их семьи ожидало то же самое – переполненная привокзальная площадь и длинная очередь на посадку в уже заполненные поезда. Поэтому они двинулись дальше на восток, по дороге всё чаще останавливаясь на отдых.

Теперь фронт остался относительно далеко, и можно было не так торопиться. К тому же Пётр Васильевич часть денег за проданных лошадей отдал и отцу, так что теперь было на что купить себе по дороге пропитание.

На очередном привале Григорий Денисюк сфотографировал семью отца друга на привале, где жёны Василия Климовича и Захара Климовича, а также дочери и невестка главы большой семьи Кочетов Евдокия, Пелагея, Вера и Мария охраняли сон уставших пожилых мужчин.