В один из моментов чуть затихшего боя, Александр Арефьевич стал свидетелем героического поступка неизвестного ему капитана – командира роты Ивангородского полка.

Тот, раненый в грудь, плечо и бедро, весь перепачканный кровью, встав во весь рост, буквально сверкая глазами, крикнул не выдержавшим сильного огня и начавшим отходить солдатам:

– «Куда!? Ошалели?! Где противник? Вон где! Ивангородцы, вперёд!».

Крик, вид и жест этого героя, показывавшего окровавленной рукой в сторону немцев, заставил солдат сконфузиться, остановиться и повернуть в сторону неприятеля.

Немцы вели прицельный и всё усиливавшийся огонь по наступающей русской пехоте с хорошо подготовленных, укреплённых и замаскированных позиций.

Вокруг капитана Успенского стали падать на землю убитые и раненые солдаты его роты. А первым из офицеров полка был убит, как он себе и предсказал, «Мишель» М.К. Попов.

Звуки свистящих и разящих пуль, вой мин и снарядов, их громкие с треском разрывы с дымом и фонтанами земли, песка и камней, крики и стоны раненых, агонии корчащихся на земле умирающих – представляли ужасное зрелище, производя гнетущее впечатление.

Не выдержав шквала смертельного огня, ложились на землю и уцелевшие солдаты, не желавшие попусту лезть под пули. Животный страх сковал залегшие цепи русской пехоты.

Чувство ужаса и страха смерти овладело и Александром Арефьевичем, уже мысленно прощавшимся с жизнью.

Он просто исступленно молил Бога, если на то его воля, чтобы его жизнь он отнял сразу, чтобы не мучиться с тяжёлым ранением.

Но вскоре цепи русской пехоты перебежали на новую позицию.

Это стало возможным благодаря смелому и благоразумному действию командира 13-ой роты капитана В.И. Барыборова.

Его рота захватила господствующую высоту с тремя соснами и с неё открыла по противнику огонь, прикрывающий русские залегшие цепи.

Но в этот момент он был ранен, как и предсказывал накануне «Мишель» в живот, но к счастью выжил!

Тут же Александр Арефьевич несколько взбодрился.

– Вот я и остался жив! Значит, так Богу угодно! – мелькнула у него радостная, но чисто эгоистическая мысль.

Нужно скорее открыть огонь. Для этого указать взводным цели и напомнить о прицеле, пополнить запас патронов. Значит, предаваться страху некогда. И согласно приказу надо взять Допенен! – решил взявший себя в руке капитан – Ведь в первом бою боятся все, но герои и трусы ведут себя по-разному.

Несмотря на всех охвативший страх, успокоившийся капитан Успенский, направил свою роту на южную опушку около деревни Допенен.

И при поддержке других частей его рота смогла ворваться в деревню.

Однако невнимательность к флангам привела к разгрому соседнего полка и отступлению всей 25-ой пехотной дивизии к границе.

И лишь под напором остальных частей 1-ой русской армии немцам пришлось отступить самим.

Такое отчаянное сопротивление 1-го немецкого корпуса под командованием генерала от инфантерии Германа фон Франсуа, первым вступившего в бой с русской армией, было вызвано нарушением им категорического приказа командующего 8-ой германской армией генерал-полковника Максимилиана фон Притвица, приказавшего своим корпусам не ввязываться в бои с неприятелем, а отступать.

Генерал Франсуа наоборот, энергично выдвинул свой корпус в район города Сталупенен, намереваясь остановить наступление 3-го русского корпуса всего лишь в восьми километрах от границы с Россией.

И для вошедших на территорию Восточной Пруссии частей 3-го русского армейского корпуса это стало полной неожиданностью.

Но, несмотря на отчаянное и ожесточённое сопротивление противника, после полудня 106-ой Уфимский пехотный полк, проявив чудеса отваги при штурме укреплённых позиций, захватил и деревню Гёрритен.