Именно возникшая после «нарвской конфузии» 1700 года экстремальная ситуация предопределила характер, темпы и специфику промышленного бума, развернувшегося лихорадочного строительства. Исходя из четко осознанных интересов обороны, государство Петра выступило инициатором необходимой в тех условиях индустриализации. Обладая огромными финансовыми и материальными ресурсами, правом неограниченного пользования землей, ее недрами и водой, государство взяло на себя регулирование всего, что связано с производством, начиная от размещения предприятий и заканчивая номенклатурой необходимой продукции. То же происходило и с торговлей. В системе созданной при Петре государственной промышленности и торговли возникли и последовательно отрабатывались принципы и приемы административного управления экономикой, чего ранее в таких грандиозных масштабах российская история не знала. Конечно, уже в XVII веке существовали государственные монополии, и приказы занимали важнейшее место в развитии промыслов, торговли и промышленности, но для допетровской России такие глобальные масштабы и глубина проникновения государства в сферу экономики ни в коей мере не характерны.

В годы Северной войны государственное предпринимательство развивалось в двух направлениях: во-первых, активизировалось производство в старых промышленных районах за счет расширения существовавших и строительства новых предприятий, и, во-вторых, создавались новые районы промышленного производства.

Важно отметить, что строились прежде всего предприятия мануфактурного типа – наиболее передовые в то время. Применение разнообразных инструментов и орудий, разделение труда, довольно развитая специализация профессий обеспечивали достаточно высокую по тем временам производительность труда на мануфактурах по сравнению с ремесленными мастерскими. Строго говоря, мануфактурное производство появилось задолго до петровской индустриализации и уже в XVII веке поставляло различные товары на внутренний рынок. Однако подлинный перелом в промышленности страны наступил только с началом петровских преобразований.

Оба пути развития государственного предпринимательства – активизация старых промышленных районов и создание новых – особенно отчетливо прослеживаются на примере металлургии – основы военного могущества. Казна вложила огромные средства в расширение производства железа, пушек, оружия в районах традиционного производства – в Карелии, в Воронежско-Тамбовском крае, в Центре. Здесь в сжатые сроки строились новые заводы, расширялись старые, нередко отобранные у тех предпринимателей, которые были не в состоянии оперативно справиться с огромными заказами казны.

Отчетливо видно, что если Липецкие металлургические заводы были «привязаны» к строительству флота в Воронеже, то потребности военно-морского строительства в Петербурге и Приладожье удовлетворялись за счет Олонецких заводов, работавших хотя и на плохой руде, но зато находившихся вблизи театра военных действий.

Особую роль сыграл Урал, где в крайне сжатые сроки был построен целый металлургический комплекс. Нельзя представлять себе Урал допетровского времени как страну дикую, безлюдную и неосвоенную. К концу XVII века там было немало мелких промыслов и кузниц, были известны и многие крупнейшие месторождения, предпринимались и попытки, правда, неудачные, строительства мануфактур. Иначе пошло дело, когда, подчиняясь воле Петра, за промышленное развитие Урала взялось государство. Уже летом 1696 года Сибирский приказ предписал воеводе Верхотурья заняться поиском железной руды. Инициативным исполнителем воли Петра стал начальник-судья Сибирского приказа А. А. Виниус, который сам участвовал в обследовании богатств Урала. Наиболее подходящим было признано богатейшее месторождение железной руды на берегу Тагила – так называемая Магнитная гора, а «среди горы пуповина чистого магнита». Вернувшись из-за границы в августе 1698 года, Петр почти сразу же распорядился приступить к строительству там металлургического завода. «А для того заводу указал великий государь взять добрых и нужных мастеров, доменного с подмастерьем, в молотовую два или три человека, да мехового доброго мастера, да которой бы был искусен лить пушки и гранаты большие и малые, а иного чтоб сталь и уклад делал, одного человека угольника. А тех мастеров взять з железных тульских, каширских, Ярославца Малого, с Ыгоцких, с Павловских заводов, и тех мастеров по зимнему пути сего 207 (1698. – Е. А.) году послать на Верхотурье, и там угодные места велел осмотреть. А приставить к тому делу с Верхотурья добраго сына боярского и грамотного, которого бы с такое дело стало».