Помогая Айрис с выполнением домашнего задания, не обращаю внимания на время, но, как только вспоминаю о встрече, в дверь стучат. Чуть слышно чертыхаясь, поднимаюсь с пола и направляюсь к двери. При виде высокого парня в черной маске виновато улыбаюсь.

– Мне очень жаль, прости, – трясу руками я, словно ненормальная. – Брат сказал, что вернется около половины шестого и посидит с младшей сестрой, поэтому я думала время еще есть, а оно уже перевалило за шесть.

– Ты не отвечала на сообщения, и я заволновался.

– Телефон заряжается. Ты пока присядь, а я позвоню Крису…

Все так же неловко улыбаясь, начинаю взбираться по лестнице на второй этаж и часто оглядываюсь на усмехающегося Дэвида, закрывающего дверь. Пробегаю мимо зеркала и понимаю, что на подготовку совсем нет времени. Домашняя одежда, состоящая из клетчатой красно-черной рубашки и джинсовых шорт, не подходит для прогулки, но лучше так, чем показаться парню девушкой, которой необходимо неотразимо выглядеть для обычной прогулки. Распустив лишь волосы из небрежного пучка, хватаю телефон. Пропущенных или сообщений от брата нет, и это начинает выводить меня из себя. «Безответственный эгоист!» – про себя проговариваю я, слушая гудки, не оставляющие надежды на ответ, в чем лишь оказываюсь права в его безответственности.

Айрис что-то бурно рассказывает парню, сидящему в кресле, и показывает тетрадь с собственными рисунками персонажей из любимых мультиков. На некоторое время останавливаюсь и прислушиваюсь.

– Как много времени уходит на прорисовку одного такого шедевра? – с улыбкой в голосе интересуется Дэвид.

– Рисовать приходится не часто, но в среднем уходит около часа на один такой рисунок. Стараюсь рисовать один в один и совершенствоваться, как говорит миссис Сандерс. Она закончила школу искусств.

– Миссис Сандерс – твоя учительница?

– Ага.

– Хорошо, но если тебе нравится рисовать, почему не рисуешь чаще? Совершенствование – это в первую очередь ежедневная практика с новыми приемами, которые необходимо прорабатывать, а у тебя явный талант.

– Спасибо. Мои цветные карандаши заканчиваются, а у Габриэллы не так много денег, чтобы тратить их на какие-то мелочи. Знаю, что она не откажет, но не хочу усложнять наше положение.

– Вы живете без родителей?..

Понимаю, что необходимо вмешаться, поэтому начинаю говорить прямо на ходу:

– Вот и я! Кристофер не отвечает. Прости, Дэвид, но я не могу оставить Айрис одну…

– Я уже взрослая для того, чтобы знать правила техники безопасности, – заявляет сестренка, обиженно хмурясь и собирая рисунки с журнального столика. Иной раз мне и самой приходится замечать в разговоре шестилетней девочки умные словечки. Многие дети в ее возрасте не разговаривают так рассудительно.

– Знаю, малыш, но из совести не могу оставить тебя дома одну, тем более ты еще не ужинала.

– Если ты не против, я могу составить компанию в готовке, – достаточно неожиданно сообщает парень и поднимается на ноги. – Как-то давно меня даже хвалили в этом деле, поэтому мешаться под ногами не буду и обещаю накормить вас до звучания довольных животов.

Я часто моргаю по причине обычной неловкости.

В холодильнике не так много продуктов для разнообразности выбора. Сегодня на ужин я хотела разогреть остаток лазаньи, а курицу в морозилке оставить на завтра, чтобы ближайшие двое суток вообще не ходить за продуктами, учитывая крошечный бюджет, не позволяющий покупать быстропортящиеся продукты.

Наше положение ужасно, а признавать это неловко…

– Ох, если нет планов, почему бы нет? – улыбаюсь я. – Можно запечь курицу с картофелем.

– Договорились, – пожимает плечами Дэвид. – Я могу сгонять до магазина, если нужно что-то еще…