– Тебя просто били.

– Хорошо, может, сейчас попробуем?

– На чем? На шпагах, ты вряд умеешь даже держать ее, на кольях, может быть?

– Лучше на лошадях с деревянными копьями.

– Как на турнире? У тебя есть лошадь?

– Здесь нет, но Анна отдаст мне свою.

– Что значит, свою? – Анна даже чуть не обожгла красивые пальцы пенкой, хлынувшей через край при малейшем волнении.

– У нее жадность до кофе, – прокомментировал Петр, и облизал пальчики леди Монс. И именно в этот момент собирания маленьких зернышек кофе с ее прелестных тонких-тонких пальчиков Петр подумал:

– Не такие ли пальцы должен иметь монс-тр? – Ибо настоящий монстр никого не душит своими руками.

У нее должен быть помощник, и это не Карл Двенадцатый. Какой из этого можно сделать вывод:

– Хорошо, когда проливают кофе, или наоборот, когда лижут пальцы? Надо запомнить эти приметы. Авось, на них попадется этот помощник.

После рыбы с красным и белым вином выдержки походов Ричарда Львиное Сердце на завоевание – защиту Гроба Господня – скорее всего:

– Подделка, – сказал Петр, – начался турнир, но не на колах и не на лошадях с деревянными копьями, от одного из которых погиб король Франции Генрих Второй, как рассказал ему заранее Нострадамус, а на шпагах.

И вот некоторые могут сказать, что так писать нельзя, или, по крайней мере лучше не надо. Получается, как бросок мяча в баскетбольное кольцо:

– Из-под Дэ.

Да. И вот также подумал Алекс, когда получил удар шпагой, сделанный из-за спины Карлом Двенадцатым. Шаг вправо, а рука со шпагой пошла назад, за спину и прямо надо сказать в жопу Александру. Но попала только в ляжку ноги, так как понявший весь ужас своего опять обманутого Карлом Двенадцатым положения, подпрыгнул, как козел, но все равно плакал безутешно.

– Я перевяжу, – утешила его Анна.

– Вам надо сражаться на палках, – сказал Карл, и добавил: – Еще триста пятьдесят лет.

– Это предсказание? – спросил Петр.

– Да, предсказание, а что же еще, – ответил Карл, и вынужден был принять предложение Петра биться:

– На колах? – спросил Карл.

– Нет, – ответил Петр, – просто лапами.

– Без всего, ладно, – и Карл скинул свой походный синий с желтым камзол, а Петр красный кафтан.

Оба в белых рубашках встали друг напротив друга, обхватили друг друга, и швед неожиданно бросил Петра подхватом.

– Что это было?

– Дак, он бросил тя на землю, мин херц, – сказал ласково Александр, а Анна поддержала:

– Да, было дело, ты летел, как орел.

– Как орел, на бреющем полете? – спросил Петр.

– Нет, камнем вниз, как будто увидел на дне моря черепаху.

– А это по-честному?

– Что?

– Ну, без ног же ж обычно идет борьба, – сказала Петр поднимаясь.

– Какой смысл биться без ног, если ноги есть? – спросил Карл Двенадцатый, ласково протягивая повергнутому противнику маленькую чашечку крепкого кофе с какой-то – как подумал Петр – самогонкой.

– Я никогда не слышал, – сказал Петр, что можно кидать ногами.

– Да, ты прав, мартышка – прости: оговорился, – сказал Карл, – но вы просто еще имеете, как это сказать по-русски:

– Не все дома.

– Ну, – попробовала более понятно перевести Анна Монс, – не положили ишшо, – она постучала себя, а потом и Петра по головке, – записку:

– Ноги есть – дерись ногами.

– Да-а, – вынужден был согласиться Петр, – это похоже на правду. С одной стороны, это как-то не по-честному – драться ногами, а с другой – это же ж тоже я. Какой хрен мне мог это запретить? Или рабство – это и есть рабство ума и даже сердца, а не внешние по отношению к человеку законы.

– Это вопрос? – спросил Анна.

– Да, пока что вопрос, – ответил Петр.

В конце бала, где все по очереди танцевали с Анной – Лаурой – как упрямо продолжал ошибаться Петр в ее честном имени, вспоминая, вероятно, Петрарку, и примеривая на себя его костюм: