– В городе даже найду.

Далее, Владимир прибывает в Москву.

Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось. Как много в нем отозвалось.

Владимир так и ответил на собеседовании на вопрос:

– Чё те здесь надо:

– Всю жизнь мечтал жить в Москве.

– Кем ты хотел здесь стать?

– Думаю…

– Ученым, писателем, может быть, как все юристом – нотариусом по ведению личных дел царей и цариц русско – татарского – немецких?

– Да, все они хороши, все прекрасны, и немцы, и татары, и даже русские.

– Продолжай, продолжай, пожалуйста.

– Так, мин херц, мушкетером хочу стать.

– Вот из ит, мушкетером? Пушки хочешь таскать на себе?

– И не только, как вы выразились пистолеты, но главный образом шпагу, преданную спутницу любого порядошного человека.

– Зачем?

– Ну вот, если бы вы, мин херц, были леди – дамой – женщиной:

– Дрался бы за вас на дуэлях.

Ибо, понимаю, отбоя от поборников вашего ума и красоты будет много.

– Так уж, как написано в Евангелии: уже были, были, были.

– Это были только цветочки, поверьте мне.

– Так ты, что, сукин сын, понял, что я девушка, и решил взять измором своего благосостояния?

– Ни первого, ни второго. А именно, вы не девушка, ибо я сказал:

– Если бы, например, так сказать.

А тем более: у вас нет состояния. Более того:

– Я и прибыл сюда затем, чтобы его приобрести.

– Хочешь выйти замуж – прошу прощения – жениться на богатой здесь.

– Лучше всего, это было бы именно так.

– Из грязи, да – в князи!

– Именно, именно, мин херц.

Парень приехал из деревни, поэтому не боялся лошадей. Ибо думал:

– Все они по природе своей деревенские, что значит:

– Любят людей не меньше, чем люди лошадей.

И, как это часто бывает:

– Попал под неё, под эту именно лошадь.

И что еще более замечательно:

– Разукрашенную не сильно с виду, но видно, что богато и знаменито.

В этой карете передвигалась в это время дня очень знаменитая дама, но была она в мужском платье. Зачем?

Она хотела заменить зазнайку Петьку, ибо ее тайные регистрационные комиссии – считать в православии, как и во всем остальном христианстве:

– Не рекомендуется, – можно сказать, почти однозначно, – доносили – докладывали:

– Имеет популярность в кабаках и игорных заведения. – Более того:

– Не только Москвы, – и её окрестностей, вплоть до села Преображенского, и даже до самого Павлова Посада, – большую.

И сейчас репетировала эту первую в истории роль Петра Первого не только перед самой собой и своей скромной тройкой вороных, но перед первым попавшим ей под лошадь:

– Хомо Сапиенсом. – Осталось только узнать:

– Как его теперь называть:

– Ослом, покойником, или мушкетером, – как он просит.

– Значит, ты приехал сюда искать счастья без рекомендательных писем? – спросила она. И тут же успела сказать:

– Я дам тебе рекомендательное письмо.

– В обмен на то, что я не подам на вас в суд? – спросил Владимир.

– Вот из ит, суд? – я чё-то не поняла тебя Хомо Сапиенс.

– Ну-у, я в том смысле, что если я не пострадал, то благодаря не только случайности, но и своей приходной способности обходить подводные камни, как рыба-меч.

– Ни хрена ничего не понимаю, – сказала леди. – Не понимаю, несмотря на то, что здесь не только я, но практически все, считают – думают:

– Я – самая умная, так как имею почти интимную связь с Сириусом.

– Скажу тебе, мин херц, чтобы не давил на меня своим межконфессиональным приоритетом:

– У меня есть…

– Дак, это естественно, что есть, но как говорится:

– Не в одном члене честь!

– Как-как?

– Вот так! А ты думал, как?

Парень посмотрел вокруг себя и констатировал:

– Почему окон-то нет?

– Чтобы не сбежал, – был дан простой и ясный ответ.

– Небось, небось, – услышал он не только слова, но и шуршание сбрасываемого шелка, похожее на шепот змеи Медузы Горгоны, понявшей – как ей казалось: