А население Вятской губернии теперь очень хорошо знало, что учеба – это не почетная обязанность, не привилегия обеспеченных слоев, не путь к жизненному успеху, а тяжелейшая повинность. Такая тяжелая, что без солдат никак не обойдешься… И какое влияние оказывало сие на народные нравы, догадаться нетрудно.

Понимал ли Петр, что он издает ненужные, бессмысленные указы и что исполнить все эти указы невозможно?

Если не понимал, то, простите, какой же он царь?

Если понимал, но продолжал дезорганизовывать собственное государство, необходимо задать тот же вопрос.

А если Петр I понимал, что его указы никуда и ни за чем не нужны и их никто не будет исполнять, то зачем продолжал их писать?

Тем более известны тексты Петра, которые невозможно прочитать – они написаны во время езды, когда возок бросало из стороны в сторону и на бумаге возникали странного вида черты, отдельные невнятные значки. Что характерно – Петр никогда не пытался восстановить эти тексты, то есть вовсе не пытался воспользоваться плодами собственной работы.

И приходится прийти к выводу столь же грустному, сколь и неизбежному: все это писание указов, в том числе и в дороге, – вовсе не есть деятельность государственного человека. Это лишь имитация такой деятельности. Своего рода судороги человека, который органически не может остановиться, прервать вечного бега в никуда, движения, совершаемого ни за чем.

Впрочем, в этом упорном, натужном издавании все новых и новых указов проявилась еще одна черта Петра, которую тоже не назовешь вполне нормальной: стремление вникнуть абсолютно во все стороны жизни подданных, организовать решительно все и ни в коем случае не допускать, чтобы кто-то или что-то избежало бы регламентации.

Не надо думать, что автор первым отыскал эти черты Петра, а до того никто о них не подозревал. Знали все, кто занимался эпохой, хотя и осмысливали по-разному.

«Несчастье Петра в том, что он остался без всякого политического сознания, с одним смутным и бессодержательным ощущение, что у его власти нет границ, а есть только опасности. Эта безграничная пустота сознания долго ничем не заполнялась. Мастеровой характер усвоенных с детства занятий, ручная черная работа мешала размышлению, отвлекала мысль от предметов, составляющих необходимый материал политического воспитания, и в Петре вырастал правитель без правил, одухотворяющих и оправдывающих власть, без элементарных политических понятий и нравственных сдержек. Недостаток суждений и нравственная неустойчивость при гениальных способностях и обширных технических познаниях резко бросались в глаза и заграничным наблюдателям 25-летнего Петра, и им казалось, что природа готовила в нем скорее хорошего плотника, чем великого государя»[14].

Правда, и здесь Ключевский непременно хочет оправдать царя Петра: «С детства плохо направленный нравственно и рано испорченный физически, невероятно грубый по воспитанию и образу жизни, бесчеловечный по ужасным обстоятельствам молодости, он при этом был полон энергии, чуток и наблюдателен по природе. Этими природными качествами несколько сдерживались недостатки и пороки, навязанные ему средой и жизнью»[15].

Обстоятельства молодости Петра были какими угодно, но только не «ужасными», но судорожная, болезненная подвижность, неспособность остановиться, поверхностность, неумение сосредоточиться были с ним всю его жизнь. Когда взрослого человека все время надо развлекать, занимать, увлекать или он сам изо всех сил развлекает себя, избегая любой возможности остановиться и задуматься, – это признак нездоровья. Стремление подчинить «правилу» всю жизнь – тоже ярчайший признак невроза, если не чего-то посерьезнее. Но если бы только в том было дело….