В связи с преобразованиями структуры и учебного процесса заведение переименовывалось: в 1802 г. – в Морской кадетский корпус (далее – МКК), в 1867 г. – Морское училище, в 1891 г. – Морской кадетский корпус, в 1906 г. – Морской корпус, в 1916 г. – Морское училище.

Любимое детище Великого Петра. Среди его воспитанников весь цвет русского флота: Г. А. Спиридов (1713–1890), Ф. Ф. Ушаков (1744–1817), Д. Н. Сенявин (1763–1831), Ю. Ф. Лисянский (1773–1837), В. М. Головнин (1776–1831), Ф. Ф. Беллинсгаузен (1778–1852), М. П. Лазарев (1788–1851), Ф. П. Врангель (1796–1870), П. С. Нахимов (1802–1855), В. А. Корнилов (1806–1854), В. И. Истомин (1809–1855), Г. И. Невельской (1814–1876), Н. О. Эссен (1860–1915) и многие-многие другие; целые военно-морские династии: Бутаковы, Веселаго, Епанчины, Мещерские, Мордвиновы, Римские-Корсаковы и многие другие. Из его стен вышли: этнограф и языковед В. И. Даль (1801–1872), историк Ф. Ф. Веселаго (1817–1895), авиаконструктор А. Ф. Можайский (1825–1890), физик Б. Б. Голицын (1862–1916), математик и кораблестроитель А. Н. Крылов (1863–1945), художники А. П. Боголюбов (1824–1896) и В. В. Верещагин (1842–1904), композитор Н. А. Римский – Корсаков (1844–1908), писатель К. М. Станюкович (1843–1903), инженер и предприниматель Н. И. Путилов (1820–1880).

Наряду с профессиональной подготовкой и физической закалкой здесь с Петровских времен уделяли большое внимание формированию личности и прежде всего воспитанию ее стержня – любви к Отечеству и чувства долга.

Пребывание в МКК – особая и во многих отношениях решающая пора в жизни его воспитанников. Кадетские годы Петра Дурново были и началом новой страницы в истории Корпуса. К. М. Станюкович, шедший в Корпусе на год младше Дурново, вспоминал: «Накануне шестидесятых годов, когда начиналась кипучая деятельность обновления, морское ведомство, имея во главе великого князя Константина Николаевича, первое вступило на путь реформ, давая, так сказать, тон другим ведомствам, и “Морской сборник” был в то время едва ли не единственным журналом, в котором допускалась сколько-нибудь свободная критика существующих порядков, поднимались вопросы, касавшиеся не одного только флота, и печатались, между прочим, знаменитые статьи о воспитании Пирогова. Несмотря на это, Морской корпус продолжал еще жить по-старому, сохраняя прежние традиции николаевского времени. Бо́льшая часть воспитателей и преподавателей оставалась на своих местах, и патриархальная грубость нравов еще сохранялась. Тем не менее новые веяния уже чувствовались»[88].

Это подтверждает М. К., поступивший в МКК 20.08.1856 года: «Там господствовали еще вовсю николаевский режим и порядки»: по субботам награждали яблоками прилежных и пороли ленивых, драли «и в будни: кара следовала без промедления, чтобы не забыть и не смягчиться»; существовал «обширный цикл общих и частных наказаний, выработанный многолетней практикой и опытом» (арест «на более или менее продолжительные сроки», «ставили под часы, оставляли без пирожного, второго и даже без обеда»); наказывали «дежурные офицеры, фельдфебель, старшие и младшие унтер-офицеры»; преследовали и истязали «старикашки»; преследовали за курение, проборы, неряшливость, неуспехи на фронтовом учении; царствовали «фронтовистика, шагистика, выправка»; «педагогических приемов воспитания не существовало; все зиждилось на беспрекословном повиновении»; «личный состав офицеров-воспитателей, за исключением очень небольшого числа, был, попросту говоря, низок и случаен»; «преподавательский персонал, система и методы преподавания были <…> отсюда и досюда; в случае просьбы объяснить – указывалось: в тетради написано»; отношения воспитанников к воспитателям и преподавателям были «враждебные»