Антон Тимофеев сын Савелов был в Сибири воеводою и разорил город. И за то он бит кнутом и послан на Лену в стрельцы.

Марта в день Пев Ермолаев сын Ильяшев из Стрелецкого приказу вожен на площадь и бит кнутом за то, что он, по воровскому своему умыслу и по воровской составной записи, сговорил было жениться окольничего на Матвеевой жене Измайлова, а она сговаривалась] за князя Аврама Ростовского, а не за того Иева; и послан в ссылку в Азов.

Апреля в 11 – й день из Стрелецкого приказу вожен в застенок Афанасей Федоров сын Зубов с людьми и с очных ставок пытан в смертном убойстве посадских людей алаторцов <из Алатыря>, что убили люди ево. И он с пытки сказал, что де людей он на розбой посылал и сам был, только де до смерти их бить не велел; также и в иных розбоях винился.

206 <1698> году июня в 11-й день сказана сказка стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом, чтоб имена свои записывали в Розряде для того, что в нынешнем 206 <1698> году своим самовольством, без указу великого государя, идут с службы с Великих Лук четыре приказа стрелецких, покинув своих четырех полковников, а вместо тех полковников выбрали они, стрельцы, из своей братьи начальных людей четыре человека. И идут к Москве собою для волнения и смуты и прелести всего Московского государства.

И о том с Москвы, после сказки, по городам посланы великого государя грамоты, чтоб ехали всяких чинов люди к Москве безсрочно.

Июня в 13-й день во вторник по указу великого государя генерал Петр Иванович Гордон с пехотою: с солдаты с Бутырскими, и с Преображенскими, и с Семеновскими, – выступил на Ходынку и стал обозом.

И после ево, генерала Петра Ивановича, выступил боярин Алексей Семенович Шеин с конницею с Москвы в обоз в среду июня в 14-й день. И того числа был смотр всем стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом.

Июня в 16-й день, в 3-м часу дня в Тушине росписаны были роты, и кому быть у рот ротмистрами, и кому где в роте чтены имены их, и завоеводчиком, и есаулом.

И того ж числа боярин Алексей Семенович Шеин с полками изволил иттить в Воскресенское наскоро. И дошел того числа до Воскресенского монастыря поздно, часу в другом ночи, и в то время полки управлялись <строились>, конница и пехота.

А приказы стрелецкие, которые шли с Лук Великих, пришли к тому ж Воскресенскому монастырю. И сошлись пехота с пехотою: они, стрельцы, с солдаты.

И генерал Петр Иванович Гордон с теми стрельцами говорил, и они ему кланялись и с ним говорили: Мы де идем к Москве милости просить о своих нуждах, а не драться и не биться. И они ж, стрельцы, той ночи перешед к монастырю, стали убрався <укрепившись> обозом, с пушки и со всяким ружьем, ратным ополчением.

И поутру в субботу боярин Алексей Семенович к ним, стрельцам, посылал от себя товарищей своих и сам им о всем изволил говорить, чтоб они, взяв жалованье, и шли б на службу в указное число.

И стрельцы в том упорно отказали и просились к Москве повидаться с женами и с детьми. И после того просили они с Москвы к себе жен и детей – и как де жены и дети у нас будут, куды де великий государь нас послать укажет, туды де мы и пойдем.

И боярин Алексей Семенович Шеин приказал в полковом шатре начинать молебен и воду святить, а ротом велел убираться <вооружаться>, также и пехоте к бою.

И стрельцы у монастыря стоят, устроясь обозом со всяким ружьем. В то ж число [стрельцы] пели свой молебен, и воду святили, и к бою многие исповедывались, и крест все целовали промеж собою, что им умереть друг за друга безо всякия измены.

И после молебнаго пения боярин и воевода Алексей Семенович приказал иттить своим ротам. И поставлены были те роты на горе против их стрелецкого обозу сажен во шестидесят. А генерал Петр Иванович Гордон с пехотою с солдаты стал, убрался с пушки, по другую сторону против их обозу на горе.