– Никогда больше пить не буду! – с чувством произнес Андрей, а про себя добавил – если выживу. – Капли в рот не возьму! Да я….

Полностью погруженный в свои переживания, Андрей лишь в самый последний момент расслышал за своей спиной чьи-то тихие шаги. Резко обернувшись, он увидел лопату, летящую прямо ему в лицо. Молодое тело, подстегнутое страхом, само скакнуло назад, не дожидаясь приказов мозга, и Андрей душевно хрястнулся о бетонную стену спиной и затылком. Лопата просвистела перед самым носом, но человек, держащий ее в руке, был настроен решительно. Андрей не успел его толком рассмотреть – то был какой-то грязный мужик в лохмотьях. Агрессивный незнакомец зарычал, и вновь замахнулся своим оружием.

– Эй! Ты что? – закричал Андрей.

Он успел вовремя присесть, и лопата со скрежетом пропахала борозду в штукатурке над его головой. Андрей бросился вперед, врезаясь плечом в грудь агрессора. Страх сменился яростью – кто бы ни был этот тип, он, вне всяких сомнений, хочет его убить. Разводить церемонии в подобной ситуации было неуместно.

Не давая незнакомцу времени на очередной замах, Андрей ударил его кулаком в лицо. Мужик, внешне некрупный, оказался крепким орешком, и попадание перенес без последствий. Более того, он еще умудрился неуклюже отмахнуться левой рукой, да так, что Андрею не показалось мало. Предплечья незнакомца были обмотаны грязными тряпками, скрепленными проволокой, а сверху эти импровизированные наручи были обвиты железной цепью.

Андрей отшатнулся, незнакомец, мотнув головой, вновь замахнулся лопатой.

В этот момент испорченный цивилизацией индивид в Андрее сменился лютым дикарем, готовым драться за свою жизнь без оглядки на какие-либо законы. Он лягнул агрессора в живот, тем самым оттолкнув его от себя, быстро наклонился и поднял с пола выроненный ранее серп.

– Не подходи! – предупредил он мужика. – Убью!

Слова никак не подействовали, и незнакомец с прежней яростью бросился в бой. Андрей уклонился от его удара, и, все еще не желая доводить дело до крайности, рубанул серпом, целясь противнику в плечо. Мужик отследил замах, и, как умел, попытался уклониться. Попытался неумело. Андрей видел, как противник теряет равновесие, заваливается вниз и вбок, и как серп, движимый его рукой, входит агрессору в левую глазницу. Видел, но уже не мог этого предотвратить.

Незнакомец колодой повалился на пол, Андрей, едва сдерживая тошноту, прижался спиной к стене. Вид конвульсивно дергающихся ног уже мертвого человека заставил его содрогнуться. Не желая наблюдать весь этот ужас, Андрей выбежал в коридор и попытался отдышаться. Сердце бешено билось в груди, в голове лихорадочно сменяли друг друга разные мысли, все, как одна, невеселые. Только что он своими руками убил человека. Конечно, тот не оставил иного выбора, и это безусловно была самооборона, но вот будут ли интересны суду эти незначительные подробности?

Андрей осторожно заглянул в комнату. Мужик лежал на спине, раскинув руки, и больше не двигался. Из его правой глазницы торчал серп.

– Твою мать! – сквозь зубы процедил Андрей, и понял, что вот теперь-то ему точно надо закурить.

Агрессивный мужик, при детальном осмотре, оказался каким-то странным. То, что Андрей в пылу драки принял за лохмотья, оказалось неким подобием самодельных доспехов, сделанных криворуко, но на совесть. Наручи и поножи из связанных проволокой тряпок, грязная куртка, усиленная привязанными той же проволокой кусками жести – все это выглядело как-то дико. Лопата тоже оказалась необычная: ручка короткая, всего сантиметров сорок, а сам штык остро заточен по всему периметру. Это было уже не мирное орудие крестьянского труда, это был самодельный топор. И не будь Андрей моложе и проворнее, он бы обязательно испробовал его на вкус.