Далее Тавр и Динарские Альпы представляют собой обрывистые фасады Средиземного и Адриатического морей соответственно, между тем направляя свои длинные реки в Черное море. Если бы не Эгейское море, разрывающее нагорья, выходящие к Черному морю, и если бы не Дарданеллы, чье течение направлено на юг с водами всех черноморских рек, эти высокие внешние фасады Тавра и Динарских Альп были бы единым извилистым хребтом, краем продолжительного препятствия, отделяющего внутреннее Черное море от внешних – Средиземного и Адриатического. Если бы не Дарданеллы, тот край мог оформить границу Хартленда и Черного моря, и все его реки были бы отнесены к «континентальной» системе стока.

Еще далее, за пределами лесистых Карпатских гор начинаются степи основного пояса, простирающиеся далеко на восток, они доходят до Черного моря на юге и до границы лесов России на севере. Границы лесного пояса, пересекающего Русскую равнину, довольно извилистые, но в целом они проходят с севера Карпат на пятидесятой параллели до подножья Уральского хребта на пятьдесят шестой параллели. Москва находится внутри лесного пояса неподалеку от его границы, где расположены обширные расчищенные участки леса, на которых проживало абсолютное большинство населения России до недавней колонизации степей, находящихся к югу.

Леса, покрывающие края Уральских гор, образуют своеобразный выступ на юг, врезаясь в открытые степи. Однако степи продолжаются через проход на равнине, ведущий из Европы в Азию между Уральским хребтом и северной оконечностью Каспийского моря. За этим проходом зона степей разрастается снова, но уже достигая ширины, превосходящей ту, которую она занимала в Европейской части. К северу от степей снова идут леса, но к югу теперь лежат пустыни и полупустыни Туркестана. Транссибирская магистраль проходит по степной зоне, начиная от Челябинска, станции на восточном склоне Уральских гор, где сходятся железнодорожные ветки из Петрограда и Москвы, и заканчивая Иркутском на реке Ангаре, чуть ниже места ее вытекания из озера Байкал. В значительной степени пшеничные поля начинают замещать степи вдоль всей железнодорожной ветки, однако сеть постоянных населенных пунктов все же очень мала, а татарские и киргизские кочевники все еще постоянно мигрируют на обширной территории.

Край лесной зоны изгибается к югу и проходит вдоль границы между Западной и Восточной Сибирью, а в Восточной Сибири она представляет собой покрытые лесом горы и холмы, постепенно понижающиеся в направлении от Трансбайкальского плато к северо-восточной оконечности Азии и Берингову проливу. Степная зона изгибается к югу вместе с лесной зоной и простирается на восток через нижнюю часть Монгольского нагорья. Она поднимается в высоту в направлении от Великой низменности до Монголии и заканчивается «Сухим проливом «Джунгарии, между горами Тянь-Шаня на юге и Алтайскими горами на севере.

За пределами Джунгарии степи продолжаются уже в гористой местности между южной частью лесистых Алтайских и Забайкальских гор и пустыней Гоби к югу от них, достигая верхних притоков Амура. Вдоль восточных склонов Хинганского хребта, где Монгольское нагорье переходит в Маньчжурскую низменность, снова протянулись леса, но за ними расположились последние обособленные степи в Маньчжурии, которые можно сравнить с обособленными степями Венгрии, находящимися в пяти тысячах миль отсюда – на западном краю степной зоны. Однако степная Маньчжурия не выходит к Тихоокеанскому побережью, здесь прибрежные горные хребты, покрытые густым лесом, занимают все открытые пространства, достигая устья Амура на севере.