К концу 1940-х годов это место имело стратегическое значение – рядом на материке активно добывали редкие металлы. Так что «Петезера» выполняла функцию наземного порта. Ледокол «Атлантик», огибавший мыс Дальний Хребет, прокладывал себе путь к заветной добыче, а погрузочная станция «Петезеры» отлично справлялась со своей основной задачей, стабильно превышая требуемый оборот. Доставлять таким образом разработанный никель было и выгоднее с экономической точки зрения, и проще, ведь до железнодорожных путей грузы пришлось бы тащить прямиком через мыс Дальний Хребет. А это не только слишком долго, но еще и совсем неэффективно – проще было передать в нужные руки драгоценный груз прямиком с места его разработок.

Но к концу восьмидесятых рудник иссяк, а вместе с этим пропал и всяческий интерес к ледяным просторам, окружающим «Петезеру». Оказавшись без работы, бывшие сотрудники погрузочной станции массово хлынули в поселок Снежное. Среди них оказался и Виктор Бехтерев со своей супругой Надеждой. А также бывший советский летчик Николай Трофимов. И электрик станции «Петезера» Демьян Резник.

В отличие от многих других, они не уехали из Снежного, а нашли себе новое занятие – рыболовный промысел. Но, к счастью, сидеть долго без работы не пришлось. Потому что как только Советский Союз окончательно развалился, к заброшенной станции «Петезера» начала проявлять повышенный интерес Европейская Научная Организация. И спустя полгода заброшенная полярная база перекочевала в ее официальное владение. А на основном корпусе появилась белая табличка с черными английскими буквами «Petezera Station».

В Снежное хлынули новые люди – геологи, биологи и научные исследователи. И Виктор Бехтерев снова оказался на «Петезере». А немного позже вернулся на свое прежнее место работы и Демьян Резник. Снежное, еще недавно казавшееся местом-призраком, заметно оживилось.

Но потом выяснилось, что никакого чуда местным ждать не стоит. Не будет ни добычи полезных ископаемых, ни нефтепроводов. А вместе с тем – не появится и новых рабочих мест. Все, чем интересовалась группа специалистов, прибывших на «Петезеру» – это пробами льда, наблюдением за популяцией белых медведей и прочими малоинтересными делами. Так Снежное снова оказалось на грани вымирания.

Первыми из группы, высадившимися в поселке, были механик Леон Вольф и оператор буровой установки Адам Аллен. Они прибыли на «Петезеру» в марте 1992 года. Вслед за ними появилась группа, состоящая из гляциолога Саймона Беккета и геолога Милоша Мажковица. Чуть позже в Снежном очутился медик Джафар Сахим. В апреле 1992 вертолет Ми-6 переправил на «Петезеру» биолога и зоолога в одном лице, Анастасию Лисицину, и еще одного гляциолога, специалиста по взятию и изучению образцов льда – Томаса Мортимера. 16 мая группа дополнилась подрывником Марком Бушинером и помощником бурильщика Александром Вознесенским.

Тамара Петрова стала последним, двенадцатым членом новой команды, заселившейся в жилой блок станции «Петезера». Она была местной, перебравшейся на полярную базу из поселка Снежный. Заведующая продовольственным складом по официальным бумагам, а по факту – и повар, и бухгалтер, и уборщица в одном лице.

25 июля 1992 года станция «Петезера» наконец заработала в полную мощь. Этот день в сопроводительных бумагах значится официальным стартом работы международной полярной базы. Группой ученых был составлен подробный и четкий план работ на ближайшие 27 суток, а вся необходимая техника подготовлена и размещена на нужных позициях.

В этот же день, 25 июля, Адам Аллен впервые официально сел в кабину буровой установки «Петезера-31» и сделал все необходимые пробные работы вместе со своим русским помощником, Александром Вознесенским. Добытые образцы льда были незамедлительно доставлены в лабораторный блок станции, где их изучением занялись гляциологи Саймон Беккет и Томас Мортимер.