– Вилли! – Ольга возмущенно глянула на кота.

Кот приподнялся на задних лапах, осторожно принюхался к дракончику. Тот неожиданно дернулся, широко раззявил маленькую пасть и выпустил в кота щедрую струю пламени, как из огнемёта. Вилли от неожиданности кубарем скатился со стола, Ольга отшатнулась, а дракончик не удержал равновесие и шмякнулся на стол.

– О чём я и говорил. – назидательно произнёс кот, хлопая лапами себя по морде и стряхивая искры с дымящихся усов. – Избавься от него, он тебе ничего хорошего не принесёт.

– Просто он испугался! – Ольга подхватила дракончика и прижала к груди.

Татьяна с Кириллом дождались кивка от Вильгельма и вошли в бокс. Татьяна скептически посмотрела на дракончика:

– Мне он тоже не нравится, мутный какой-то. Это я, как ведьма говорю. Неужели сама не чуешь?

– Да что вы заладили. Просто ему страшно. – заступилась Ольга.

– А чем кормить будешь? – прагматично поинтересовался Кирилл и протянул руку, чтобы погладить создание. Тот обнюхал пальцы Кирилла и подставил голову под ласку. – Смотри, ему нравится!

– Не знаю. Молока может?

– Молокааа… – передразнил кот. – Да он всю твою магию сожрёт и не поперхнется. – Вилли задрал хвост, развернулся и вышел из лаборатории.

– Как назовешь? – спросил Кирилл, почесывая бледное пузико дракончика.

– Не знаю… Может … Гоша? Гошенька? – дракончик подскочил к Ольге и начал тереться о руки. – Ой, ему, кажется понравилось. Гошенька!

– Хорошо, потом будем разбираться, а пока в бокс. – Вильгельм указал на стеклянные ящики, стоящие на этажерке в дальнем углу помещения.

Ольга приобняла дракончика и, нашёптывая ему ласковые слова, понесла в карантинную зону:

– Гошенька не бойся, дядя Вильгельм добрый, он тебя в обиду не даст и я тоже. Я потом приду за тобой. Попозже.

Ольга аккуратно положила дракончика в стеклянный ящик, закрыла крышку и запечатала магией.

– Ладно, подруга, пойдём. Нам еще к ночи готовиться. – Татьяна потащила Ольгу к выходу.

В Амстердаме ранним утром накрапывал мелкий дождь. Это было так обыденно, что никто не обращал на него внимания. Ну, дождь и дождь. Высокий, худой инспектор с унылым лицом и длинным носом не стал исключением. Он прислонил к дереву велосипед, на котором приехал, поправил дождевик и прошел за ленточки, где суетились полицейские. Рядом, на грунтовой дорожке из розового щебня, мокла в луже патрульная машина.

– Привет, ну что тут? – обратился он к оперативнику из отдела убийств.

– И тебе Карл. – кивнул полицейский. – Сам смотри. Похоже тут по вашей части. Наш умник уже всё что мог того… зафиксировал. Так что ни в чём себе не отказывай. – хмыкнул он.

Инспектор наклонился и потянул за край чёрной пленки. Под плёнкой лежал труп. Здесь, в глубине аккуратного, золотого от осени, городского парка, он смотрелся не уместно. Даже как-то вызывающе. Дорогое шерстяное пальто в крупную клетку испачкалось в грязи и пропиталось водой. Зато, новые ботинки, с серебряными наконечниками на шнурках, удивляли комнатной чистотой. Серая шелковая рубашка и модные мешковатые брюки сообщали, что некогда живому господину хорошо бы быть убитым в фешенебельном номере отеля или на худой конец в гостиной трёхэтажного особняка, но никак не здесь. Этот труп совсем не вписывался в ландшафт.

– Тоже самое? – уточнил инспектор.

– Да. Ты посмотри, как он аккуратно грудную клетку вскрывает. А кровь? Ни одной капельки не пролил. Разрез на шее, будто хирург на артерию катетер ставил. Малюсенький разрез-то. Но всё до капли. И сердце.

– Как прошлый раз?

– Да. Нет сердца. Пустота. Очень аккуратная пустота.