Когда для поправки здоровья Константина Константиновича семейство отправляется в Египет, Елизавета Маврикиевна, возможно, не в состоянии оценить египетские древности и произведения искусства взглядом знатока, но она неизменно сопутствует мужу во всех его прогулках.

Вел. кн. Елизавета Маврикиевна

«Родители были очень в духе, в особенности – матушка, – пишет Гавриил Константинович. – Она была счастлива быть все время с отцом и тем, что никто им не мешал, как это зачастую бывало дома. Обычно, живя в Павловске, отец часто ездил в Петербург и не всегда знал, вернется ли обратно в тот же день, или будет принужден ночевать в Мраморном дворце. Матушке была очень неприятна эта постоянная неизвестность, и она тоже старалась выезжать в Петербург, когда отец там оставался… После утреннего кофе мы шли гулять. Матушка тоже ходила с отцом и со мной. Иногда я ездил верхом в сопровождении араба. Иной раз после дневного кофе, который я пил на веранде, мы ездили по Нилу на лодках. Эти прогулки на лодках были большим удовольствием. Мои родители их очень любили. На веслах сидели молодые арабы. Побыв в Ассуане более месяца, мы поехали в Люксор, который находится между Ассуаном и Каиром. Там мы тоже остановились в большой гостинице, на берегу Нила. Подле Люксора сохранилось много остатков египетских древностей. Мы каждый день их осматривали, видели аллею сфинксов и много очень интересных храмов, вернее – развалин храмов. Были также и в так называемой Долине Царей».

Вел. кн. Константин Констанинович

Особенно близка была Елизавета Маврикиевна с дочерьми – Татианой и Верой. Когда старшая дочь выбрала в мужья грузинского князя Константина Багратион-Мухранского, что вызвало недовольство в императорском семействе, мать помогла ей не только словом, но и делом. «Матушка очень грустила о Татиане и не знала, что придумать, чтобы ей доставить удовольствие. Она послала свою камерфрау, Шадевиц, купить для Татианы книжку о Грузии. Ей дали единственное, что было: маленькую беленькую брошюру грузинолога проф. Марра: „Царица Тамара, или Время расцвета Грузии. XII век“. Проф. Марр в ней защищает царицу Тамару от общепринятого о ней понятия, будто она была не строгих правил, и повествует о том, как никогда, ни до, ни после, Грузия не доходила до такого расцвета во всех областях своей жизни: поэзии, музыки, строительства и государственного управления. Он отмечал нищелюбие царицы, ее заботу о церквах, которые она снабжала книгами, утварью, ризами…

Прочитав эту брошюру, Татиана полюбила святую и блаженную царицу Тамару, помолилась ей, любившей и защищавшей Грузию, за ее прямого потомка – князя Константина Багратиона. И вскоре Государь разрешил Багратиону вернуться и увидаться с Татианой в Крыму», – вспоминает Гавриил Константинович.

А вот что пишет о матери находившаяся с ней до конца жизни младшая дочь Вера: «Всегда ровная, с большим чувством юмора, поэтическая натура. Всей душой полюбила Россию. Много занималась благотворительностью и стояла во главе Синего Креста – опека над сиротами и бездомными детьми. Во время Первой мировой войны заботилась о раненых, имела в Павловске свой лазарет. Также, по возможности и несмотря на очень трудное и деликатное положение, не забывала немецких военнопленных. Ее такт и мудрость могли быть примером многим».

Триумфом Елизаветы Маврикиевны и Константина Константиновича была их серебряная свадьба. Праздник получился одновременно и торжественным, и интимным: «15 апреля 1909 года исполнилось двадцать пять лет свадьбы моих родителей, – пишет Гавриил Константинович. – На эту „серебряную свадьбу“ приехал в Россию брат моей матушки, дядя Эрнест Саксен-Альтенбургский. Отец, дяденька, мои братья и я выехали его встречать на станцию царской ветки. На платформе был выстроен почетный караул и собрались лица свиты.