Вдруг в паре шагов от намеченной цели я задумалась: «Что я делаю? Зачем мне всё это? Снова жить в тени знаменитостей, сиюминутных выскочек? Тратить своё время на погони за сенсациями, марать бумагу и пресмыкаться за гроши? Нет! Хватит! Пора жить для себя и сына. Самое время строить свою жизнь»!

Я выбежала на улицу, озаренная светом истины. Нужно было срочно выбрать: найти хорошо оплачиваемую работу или удачно выйти замуж. Оказалось, что жениха найти менее возможно, чем устроиться по специальности. Красный диплом ничего не решает, когда ты в чужом городе, без связей и полезных знакомств, с ребёнком, да и сама ещё как ребенок. Нужно было срочно повзрослеть и принять зрелое решение. Предложения устроиться в журнал или газету за 30 000 в месяц меня не устраивали. Мы снимали жилье за 25 000. К тому же деньги были нужны каждый день: еда, памперсы, одежда, проезд… Нам требовалось минимум 60 000.

Стриптиз-клуб оказался как нельзя кстати. Конечно, не идеальное место для развития и карьерного роста. Кто-то подумает, что стриптиз-клуб – это падение на дно. А я отвечу на это: если вы готовы упасть, вы упадете. Однако не место определяет человека.

Здесь, в Санкт-Петербурге, с ребенком, мамой и братом Борисом, я начала новую жизнь. Неумело, неуверенно, спотыкаясь и падая даже на ровном месте. Думать, размышлять и выбирать было некогда. Нужно было делать самое трудное для меня – решаться. Решимости мне явно не доставало. К тому же я очень собой гордилась и всегда считала себя достойной лучшей работы, лучшего мужа и лучшей жизни.

«Оказалась в Питере – давай, вперед и вверх. Спать можно в любой провинции России, а здесь – бди, трудись и расти. Не каждому удается закрепиться в большом городе, некоторые сдаются. Я оказалась одной из немногих, кому город позволил остаться».

На этот счет у меня своя теория. Санкт-Петербург – мистический город, уникальный, своенравный. Он любит, когда его разгадывают, когда им восхищаются, когда его любят. Не каждому он открывается.

Зиму 2011—2012 я провела под Зеленогорском, на 21 километре. Для таких мест и придумали фразы «у черта на куличках», «на камчатке», «в захолустье», «в дыре». Зимы в Питере морозные и ветреные. Три холодных месяца нужно было где-то пересидеть. И мама совершенно случайно наткнулась на объявление: в Зеленогорске сдается комната в двушке, 5000 рублей в месяц.

– Я поеду с Витенькой и сниму нам комнату, а вы с Борисом идите деньги зарабатывайте!

Я и не надеялась отсидеться в тепленьком местечке. Однако через несколько дней ситуация изменилась. Мама сказала, что я должна кормить Витеньку грудным молоком, а работать пойдет она сама. Вся моя жизнь вертелась вокруг сына.

После шумного и дерзкого города мы попали в царство природной тишины и благодати – 21 километр. Комната, которую мы сняли, оказалась солнечной и теплой. Так и хотелось нежиться на солнышке и спать, спать, спать… Многоэтажный дом находился в курортной зоне, прямо на берегу Финского залива. Снег толстым слоем покрывал землю, деревья, здания. Таких сугробов я не видела давно, со времен Находки.

Витеньке нравился снег. Он весело хрумкал под ножками, щечки сына играли румянцем. «Мой ненаглядный». Я брала Витеньку на ручки и гуляла с ним днями напролет, мы играли в снежки и катались с горки. Ледяная горка вела прямо к Финскому заливу. Помню, как лед сковал всё побережье, он походил на битое стекло.

Мама устроилась работать в санаторий «Чёрная речка» оператором машинной стирки, недалеко от 21 километра. Работала она одна, потому что бедный Борис был так подавлен жизненной ситуацией, что не находил сил на подработку. Друзей у него не было, поэтому он проводил время в компьютерном салоне. Там можно всю ночь играть в стрелялки и ни о чем не переживать. Мама поддерживала его всегда и во всём.