Илья ест и заметно оживает.

Илья. О как! И ухи захотелось.

Ирина Петровна. Значит, отошел, слава богу! Сейчас они, быстро вдвоем. (Пауза.) Никак у нас не ладится с ней. Вроде бы, и девка хорошая. А все как-то… Я ей – слово, а она – два.

Илья. Не находишь общий язык с невесткой? Ну, на то и свекровь.

Ирина Петровна. Ну, на то! Ну, на то!.. У Владюши перенял? У Владюши все просто: «ну на то!..». Только вот с твоими я ведь не ссорилась: ни с Оксаной, ни с Леночкой, – с этой же все не так. Сядет в угол и глядит волком.

Илья. А чего у них ребят нету?

Ирина Петровна. Спроси. Я уж не лезу к ним: ну их!.. Владюшка тоже – таким охотником сделался! Каждый выходной – его дырка-свист! Особенно теперь, когда в отпуске. На охоту, на рыбалку, на охоту, на рыбалку, на охоту, на рыбалку – как только не надоест?!

Илья. А что ему еще делать?

Ирина Петровна. В деревне-то что? Железо на крыше прогнило надо менять – не меняет. Яблони надо садить. Который год его прошу: съезди в питомник, саженцев привези. Но где же он потащится с ними! Разве он будет с ними прыгать по электричкам? Что ты! Он лучше так, дичку горькую погрызет. Да хоть… навозом бы хоть взял, обеспечил. Смешно сказать: в деревне пятый год не можем огород унавозить. Замаялась с ними. Или старая, может, стаю – так поэтому…

Илья. Что ты, ма, какая ты старая?

Ирина Петровна. Старая. Теперь уж дорога ясна. Один конец. Быстро так – будто и не жила вовсе. Как один миг… Ладно. Ты-то почему мне не пишешь? Трудно черкнуть два слова?

Илья. Просто… О чем писать-то?

Ирина Петровна. Жив, здоров. Мне много не надо.

Илья. Так и так ведь понятно, что жив. Если что случится – напишут.

Ирина Петровна. Ну, типун тебе на язык! Я ночами не сплю, думаю о тебе, лежу тут. Что ты, где?.. Леночку-то не видишь?

Илья. Нет.

Ирина Петровна. Вот она жизнь! Так ведь хорошо начиналось.

Илья. Ма, хватит охать! Что-то здесь душно в доме, на скамейку пойду, посижу.

Ирина Петровна. Рассказал бы хоть, как ты теперь? До какого у тебя отпуск?

Илья. Потом, ма, потом.

Ирина Петровна. Уж тебя и не спросишь. Как хорошо было, когда маленькими-то были…

Ильявышел из дома, сел на скамейку, в прохладу – на Урале в любую жару воздух в тени прохладен. Перед церковью на поляне стругает рубанком доски отец Николай.

Илья. Отец Николай, отдохните! Будет вам на солнце пекчись! Идите, перекурим немножко!

Отец Николай (подходит к Илье). Добрый день, Илья! Как самочувствие ваше?

Илья. Ничего, нормально.

Отец Николай. Я очень этому рад.

Илья. Что, косой был вчера? Это со мной бывает.

Отец Николай. Мне показалось, что немножко вы перебрали. Впрочем, это понятно: ведь вы давно с родными не виделись. Надолго вы приехали на родину?

Илья. Ничего я не перебрал. Просто, траванулся немного. Я все помню, что было. Вот, подтвердите мне теперь трезвому, отец Николай – значит, бог есть?

Отец Николай. Есть.

Илья. За базар отвечаешь?

Отец Николай. Извините, но в таком духе я не общаюсь.

Илья. Ладно. Хорош, парень, не дуйся – это все ерунда. Давай, на отвлеченные темы. Давайте, то есть. Да, отец Николай? Как вам у нас в поселке? Привыкли?

Отец Николай. Весной было тяжелее, когда я сюда приехал. Теперь с людьми познакомился, о поставке стройматериалов договорился, быт наладил. Безусловно, не сразу все удается – я тем более, здесь один, без помощников. Отслужу службу – иду работать, ночью вынужден сторожить.

Илья. Тащат?

Отец Николай. Тащат.

Илья. А как иначе? Без этого нельзя.

Отец Николай. Что еще неудобно? Церковь и церковный дом этот – от поселка удалены. Поэтому когда из города сюда переедет дьячок – это не решит все вопросы. Я ночью как сторожу? Выгляну в окошко – все. А ему из поселка сюда – не набегаешься.