не успев войти, как мама попросила меня об одной вещи – быть с братом помягче…

В какой семье вы еще услышите такое? Ну, явно в нормальной не услышите. В семье, где стольные яйца передаются не от отца – сыну, а от матери – дочери…

Меня никогда не касались дела моего брата. Я никогда в них принципиально не вмешивалась. Однако при каждой нашей общей встречи я узнавала, что его личная жизнь рвется по швам. В этот раз они с женой подали на развод, и он делает всё, чтобы дети остались с ним. Очевидно, что в следующий раз он придет жаловаться, на то, что жизнь не справедлива и, оторвать бы голову тому, кто отдаёт приоритет матери при выборе родителя, с которым останется ребёнок в случае развода супругов…

Но я надеюсь, что этого больше не увижу…

Надеюсь, что больше не увижу и не услышу от матери и отца мое сходства с детьми Калиба, упреков, что они ждут первенца от меня и обид, на то, что их дочь от от мира сего, которая в данных обстоятельствах детей иметь не может, потому, что…

потому что от мужчин её просто выворачивает… и от детей…

нет…

дети просто не мое…

дети здесь не причем…

и с какой, кстати, я должна фотографировать детей Калиба, мама?!

Меня всегда поражала твоя постановка вопроса, который начинался «У нас в семье, представьте себе, профессиональный фотограф, а он никогда не фотографировал твоих детей, Калиб. Ребекка не хочешь восполнить пробел?»

Нет, мама.

Я согласна только в сарказме своего брата, который из раза в раз говорит, что «Мы её недостойны и мы недостаточно модны, она предпочитает актрис и манекенщиц…»

А знаешь, почему Калиб, я не хочу снимать твоих детей?!

Потому что они твои…

Это всё твои вещи…

И даже если бы я захотела их снимать, твоя рожа будет неизбежно рядом.

А при одной только этой мысли, я руки не подыму.

С кровати не встану.

Тьфу.

(Начинает готовить салат)

Потому, что за всей твоей миловидностью, даже больше женской, чем мужской, я видела твой радостный оскал, когда ты узнал, что в Японию работать я не лечу.

«Ну, что тебе расстраиваться, у тебя наверняка полно работы в Париже!..»

Да, во мне нуждаются!

Нуждаются!

«Jalouse», «Monsieur», «Glamour», «Votre Beaute», «Vogue», «Cuisine et Vins de France…»

И это только топовые издания, идиот…

(Раздается телефонный звонок)

Да, мама.

Не бери в голову.

Спасибо, что довезла до дома.

Нет.

Всё хорошо.

Нет, мне ничего не нужно.

С Сашей?

С Сашей у меня ни хорошо, ни плохо.

Мы, наверное, разойдемся…

Как у всех пар…

Желание исчезает…

Остается привычка…

А за привычкой жалость…

Да, она пока живет у меня…

Не работает, у неё нет денег…

Да, это временно…

Содержанка мне не нужна…

Всё со мной хорошо, не наделаю я никаких глупостей, мама.

Ты изменяла папе, ведь так?

А почему вы тогда не разошлись?

Нет, я не хочу тебя ничем напугать.

Успокойся.

Нет, я не из за Саши завела этот разговор…

Спокойной ночи, мама, пока…

(бросает телефон, снова берет, звонит Саше)

Алло, ты где?

Что ты делаешь в игровом клубе.?

Тебе не в игрушки играть нужно, а работу искать.

Мои деньги – это мои деньги.

Я их зарабатываю честно, а тебе не стоит совать в это нос.

Тебе придется съехать.

Не перебивай меня.

Ты знаешь.

Я нигде не шлялась.

Я была у предков.

Я хочу сказать, что больше не люблю тебя.

Нет, это не игры.

Ни во что я не играю.

Играешь ты.

И пользуешься мной тоже ты.

Я шмыгаю носом от лука.

А не из – за тебя.

Я верю

Я всегда отдаю отчет где, что и кому я говорю.

Тебе придется съехать.

В Японию я не лечу.

У меня много работы в Париже.

Но на днях я поеду к бабушке. За город.

Я буду рада, если наша размолвка и твой выезд произойдет без моего участия.

Я сообщу когда буду выезжать.

А до этого не приходи.