АССОЛЬ. Но откуда же там, на улице, принц появится, бабуля?

СТАРУШКА. Да как откуда? Не знаешь, что ли? С рыбалки, конечно! Одни ж на утренний клёв идут, другие обратно, с ночи. Потому утром самое время-то, к заборчику за сорнячками топать. И дело будет и польза. Выбирай там себе кого захочешь!

АССОЛЬ. За сорнячками, говорите?

СТАРУШКА. Да за ними, родными. А тут, на берегу, нечего тебе стоять, глаза мозолить. Только позоришься и людей дразнишь. Они, вон, кто в лодках, лишь смеются над тобой, да от работы отвлекаются.

АССОЛЬ. Спасибо за совет. Но я лучше без них как-нибудь проживу.

СТАРУШКА. Без кого это? Без мужичков, что ли?

АССОЛЬ. Без сорнячков, бабушка, без сорнячков.

Уходит.

СТАРУШКА. Да. Безнадёжно. Одно слово – полоумная.

Шторм. Матросы «Секрета» сражаются со стихией…

Буря стихает. Команды Пантена (подчеркнутые) «вдали» ещё раз повторяются вахтенным, словно эхо.

ГРЕЙ. Закрепить мачты.

ПАНТЕН. Закрепить мачты! Подтянуть все ванты и фордуны!

ГРЕЙ. Ветер попутный, Пантен. Поднимай марсели.

ПАНТЕН. Поднять грот-марсель!

ГРЕЙ. Полный? Не рановато ещё?.. Может, стоит урезать на пару рифов?

ПАНТЕН. Ну, Грей, вы как скажете – «урезать» – не сразу-то и поймёшь… Как хотите, конечно, но я не стал бы сейчас брать рифы, капитан. Ветер почти утих.

ГРЕЙ. Думаешь, утих? Хорошо. Я тоже люблю скорость, но если паруса сорвёт, будешь сам потом зашивать, боцман.

ПАНТЕН. У меня ничего не сорвёт!

Эй, поднять фок-марсель! Веселее, парни! Веселее!

ГРЕЙ. Этого пока достаточно. Теперь можно открывать люки и сушить паруса.

Грей уходит.

ПАНТЕН. Открыть люки! Мокрые паруса на ростры! Не ленись! Живо, живо! Юнгу, ко мне!

Подбегает мальчишка.

ПАНТЕН. Ну, что ж, молодец! Скажу прямо – я думал ты сломаешься в первый же час! Пережить свежий ветер с кормовой качкой – это не просто даже для бывалого моряка.

ЮНГА. Свежий ветер? Я думал, это был ураган, господин боцман.

ПАНТЕН. Ураган? Ну ты даёшь!.. А разве ты не заметил, герой, какие паруса стояли у нас на «Секрете»?

ЮНГА. Конечно! Был всего один трисель, а остальные вы приказали убрать.

ПАНТЕН. Вот именно – трисель! Это ж как божий день! Так вот слушай сюда – если бы это был ураган, малыш, я приказал бы убрать вообще все паруса. Ясно?

ЮНГА. Могу ли я тогда спросить вас?

ПАНТЕН. Ну, давай, давай, спрашивай.

ЮНГА. Если убрать вообще все паруса, я думаю, корабль потеряет управление.

ПАНТЕН. Это ты так спросил? Нет, вы на него посмотрите! Это так цыгане в порту спрашивают!

ЮНГА. Простите, господин боцман! Я просто думал…

ПАНТЕН. Да ясно всё как божий день! Только, кроме хороших мозгов, неплохо бы иметь немного опыта, птенчик. Слушай сюда! Любой парус разорвёт в клочья первым же серьёзным шквалом! Если этот парус не большой, конечно. А если ты ещё, с дуру, поставишь чего посерьёзнее, то можно и мачты лишиться, дружок, а то и вообще взлететь, как говорится, килем в небо! Понял? Вот, иди и думай теперь про потерю управления, умник. Потом доложишь. Всё.

ЮНГА. Слушаюсь!

ПАНТЕН. Стой. Руки покажи… Ясно. Сколько раз тебе повторять – канаты хватать надо, а не гладить! Короче, даю тебе два дня отдыха.

ЮНГА (радостно). Есть, два дня!

ПАНТЕН. Я не закончил. Иди, возьми на камбузе спирт и бинт, и возвращайся сюда. Будешь лечить свои мозоли.

ЮНГА (нерадостно). Слушаюсь, господин боцман.

ГРЕЙ. Пантен!

ПАНТЕН. Я здесь, господин капитан! (Юнге.) Ну-ну! Чего скис? Бегом! И смотри, иголку не забудь.

Грей подходит. Юнга приветствует его и убегает.

ГРЕЙ. Ну, что скажешь, Пантен?