Омар хлопнул два раза в ладоши, и вскоре вошли две наложницы. Он приказал одной приготовить ему ванну, а другой проводить гостя.

– Лала! – Насер обнял девушку и, прижав её к своей груди, еле сдержал слёзы. – Лала, что же мне теперь делать? Омар требует от меня невозможного.

– Прости меня, Насер. – Она подняла красивое лицо, и слёзы потекли из её больших карих глаз. – Я не должна плакать, но я не могу больше…

– Подожди, через три дня я вернусь и заберу тебя отсюда. Когда я представляю, как этот мерзавец прикасается к тебе…

– Я виновата сама, брат! – Она поцеловала его и, опустив глаза, крепко сжала его руку:

Вероломство осенило каждый дом,

Не осталось больше верности ни в ком.

Пред ничтожеством, как нищий, распростёрт

Человек, богатый сердцем и умом.

– Прощай, и благословит тебя Аллах.

***

После ужина все решили прогуляться по набережной. Так как русские хорошо говорили на английском, им было легко общаться. Джордан больше не чувствовала опасности, которая, по её мнению, должна исходить от них. Ей очень понравился Сергей, такой весёлый и заводной, а выпитое вино кружило голову. Марсело, заметив лёгкую перемену, отозвал её в сторону:

– Что ты задумала, Джо? Мне не нравится, как ты смотришь на Сергея. – Он встряхнул её за плечи. – Не забывай, я всё вижу, а у Кочетко дома остались жена и ребёнок.

– Марсело, мне надоела твоя опека! Ты словно мой старший брат или папочка. – Представив это, она громко засмеялась.

– Прекрати! – Виронни схватил её за руки и в упор посмотрел на неё. – Я не хочу, чтобы это происходило здесь, вот так.

– Я не понимаю. – Джордан, покачнувшись, оступилась и, схватившись за рубашку Марсело, посмотрела на него. – Почему ты так смотришь на меня?

– Ты глупая, если ещё ничего не поняла. – Он отвёл глаза в сторону и, вырвав руку из её ладони, направился к остальным.

Джо, немного смутившись, задумалась, и к ней пришла понятная мысль, что Марсело давно неравнодушен к ней.

«И что с того? Я не хочу обременять себя сейчас какими-то ни было отношениями».

Поправив причёску, Хоулл быстрым шагом направилась в сторону своих товарищей.

Набережная не пустовала: местные жители, а также иностранцы разгуливали по ней, рассматривая противоположный берег Нила и пару фелюг, украшенных огнями, владельцы которых предлагали прокатиться по реке. Тут все заметили, что у самого берега стоит мальчуган. Он зачерпнул ладонями воды и ополоснул разгорячённое лицо. На его плече была лямка, и, как только его хозяин набирал в лодку людей, он тянул её, словно бурлак на Волге.

– Какой ужас – так эксплуатировать ребёнка! – не выдержала Анна. – Да ему не больше двенадцати лет.

– Ему гораздо меньше, – добавил господин в широкополой соломенной шляпе, стоявший рядом. – У него больная мать, а отец в тюрьме. Он вынужден так зарабатывать на жизнь, тут хорошо платят. – Незнакомец, усмехнувшись, поднёс ко рту сигару и, закурив, продолжил: – Как это ни прискорбно, но каждому своё.

– Как можно так говорить? – Аня представила на месте этого мальчишки своего сына, и ей стало больно за мальчика-бурлака.

– Перестань, Аня, – шепнул ей по-русски Сергей, – ты забыла, что мы в капиталистической стране, где каждый зарабатывает деньги как может.

– Что вы там делаете? – крикнул им Марсело. – Пойдёмте в парк, там можно будет зайти в кафе и поесть мороженое.

– Идём-идём! – Туманов, взяв под руку Аню, повернулся к Сергею. – Уже поздно, завтра нам нужно будет ещё позвонить в университет.

– А ты думаешь, это нужно? – Сергей ускорил шаг, и вот они уже поравнялись с американцами. – Может, мы сами справимся?

– О чём вы, Пётр? – Марсело замедлил шаг.