И водку пью. Живой пока, живу.
Пройдусь по кругу вдоль забора. На крылечке
Присяду покурить, бычок швырну в траву.
Я счастлив, но не знаю, что такое счастье:
Весна и старость; лужи: серость и печаль.
Пройдет прохожий, скажет просто: Здрасте!
Я погляжу в глаза, увижу бездны даль.
Совсем не пьяный, нет, конечно. Воздух
Весною дышит, сам он под хмельком.
Пишу стихи…, пишу стихи я в отдых.
Они мне нравятся, сожгу я их потом.
Потом, когда умру, и дух мой рассмеется.
Какое тело глупое, мечтательное, скажет.
И жил я в нем; не в нем мне доведется
Быть женщиной, щенком, и хуже даже.
Куда уж хуже! Лучше есть что было.
И даже то, что не было пока…
Пока умою руки, руки эти с мылом,
И улыбнусь, и, обругав себя слегка.
11.04.15.
Стихи нам не читай
Твои стихи читать нельзя,
Они печаль на нас наводят —
Так говорили мне друзья, —
За прямоту прости, Володя.
Плохое льется через край,
И без того в душе паршиво,
Стихи нам больше не читай,
Мы верой в лучшее и живы.
Вот если б песни о любви,
Ты сочинял бы романтично!..
Тетради все в тот час порви,
Хранить их просто не этично.
Согласен с вами я, друзья!
Но по-другому не умею…
Пусть и читать стихи нельзя,
Но жечь – не лучшая идея.
16.10.13.
Неполученный гонорар
Редактор районной газеты – тетя супруги моей —
Однажды заехала в гости на несколько дней.
О том и сём говорили, на час наскребли новостей,
А дальше что делать? Развлечь чем-то надо гостей.
«Редактор газеты Вы, тетя, супруг мой как будто поэт.
Могли б на странице газеты его напечатать, иль нет?»
«Конечно, Наташа, и даже есть рубрика «Голос поэта»,
Подборку стихов по субботам печатает наша газета».
Несу я с волненьем тетради и стопкой их рядом ложу.
Бегло редактор взглянула, мол, позже стихи погляжу.
Редактор уехала вскоре, ни строчки, увы, не прочла.
«Прощайте!.. У вас загостилась, срочные гонят дела».
Жена пару лет упрекала, мол, сам ты, Володя, сглупил,
Напомнил бы ей, а так – единственный шанс упустил.
Какой-никакой гонорар ты авторский мог заработать,
Тетя из родственных чувств печатала бы по субботам.
08.08.13.
Охота рыбачить
Ложись пораньше, на охоту
К шести подъем, и мы моторкой
На острова, где дичь без счета…
Я согласился ехать с Борькой
Бить утку северную, в осень
Летит кормиться на озера,
По холодку приплыли в восемь,
Лесною тропкою с задором
Идем мы с Борькой к озерцам…
Ба-бах-бах!.. И утки на крыло:
Не повезло, Володька, нам,
Опередили, черти, как назло!..
Все стайки уток без задержки
Крича, летят высоко с перепуга,
Идем теперь без прежней спешки,
Труним с досады друг над другом.
Бродили день, измаялись до жути,
А птицы нет в ближайших водоёмах,
От голода и гнуса просто мутит:
Нас засмеют, Володька, дома!..
Добыча за день: селезень подранок;
Петлей за шею к поясу подвесив,
Вскричал Борис: А я рыбачить стану! —
И бах дуплетом в щучье месиво.
В протоке тушки всплыли брюхом
Десятка два, по локоть ростом,
Кто выдержит такую оплеуху?..
Охотиться трудней, рыбачить просто!
24.01.80.
Блудный сын
Смотрю я будто с неба в подзорную трубу:
Очередное тело моё лежит в гробу,
А в доме по соседству проходят в муках роды,
Я снова воплощаюсь, минуя в рае роздых.
Здесь грустные поминки, там радость дня рожденья;
Мой разум ненадолго охвачен сновиденьем;
Венки поверх могилы, поверх дитя пеленки;
В гробу молчанье мертвых, кричит младенец громко.
Я вижу это разом, и многократно видел,
Как дух, то входит в тело, то из него он выйдет.
С души забвенье смоет грязь копоти осадок,
Тогда-то ясно будет, мне воплощаться ль надо,
Достаточно ли долго вращал круговорот
В тела с небес на землю, из тел, наоборот,
Иль выберу другую планету из планет,
Где вечные живые, где смерти просто нет,