Как в запотевшее окно,
Рукой потёртое. И ясно
Увижу, как всё быть должно.
(2019)
Зависть к поэтам
Вкусив услад, что лишь патриций знал,
Эклера крем мороженым закушал,
Нашёл в инете я Журнальный Зал
И как вино стихи вливаю в душу.
А рифма как пчела жужжит, жужжит,
И, улетая, снова прилетает,
Легко, наверное, поэту жить,
Он под жужжанье муз слова сплетает.
Ему и небо в звёздах по плечо,
Ему и море в волнах по колено,
И он в боренье жизни ни при чём —
Живёт себе в томлении и лени.
Эх, мне б его с вершины мысли взгляд,
Эх, мне бы праздные его заботы,
Да где же мне уменье это взять,
Чтобы особенное видеть что-то?
То, что легко как на воде узор
И то, что не потрогаешь руками.
Для этого острейший нужен взор
И придорожный философский камень,
Что превращает серых будней ртуть
В пыль золотую солнечного света.
И позволяет вглубь вещей взглянуть,
Что могут те лишь, кто в душе поэты.
У Кастальского источника
На ощупь, расшибая часто лоб,
До звёзд определяю расстоянье
Я методом ошибок, слёз и проб,
Как и года от встреч до расставаний.
Замылились привычкою глаза,
Теперь нам зренье заменил рассудок.
Увидеть чётко всё, как есть, нельзя,
А озарения подобны чуду.
Жаль, нам природой видеть не дано
Подобно, например, китообразным.
Хочу владеть я зрением давно
Совсем другим – провидящим и ясным,
Что лишь доступно ангелам одним,
Таким воздушным, чутким и глазастым,
Способностями что наделены
Смотреть поверх барьеров и препятствий.
Чтобы очистить взгляд от шелухи,
От мутной пелены предубежденья.
Чтоб сердцем видеть, есть на то стихи,
Касаньем исправляющие зренье.
Умоюсь рифмой в роднике стихов,
Чтоб видеть неувиденное всеми
Во тьме затмивших солнце пустяков,
При свете том, что к нам идёт сквозь время.
(2017)
В эмпиреях
Что такое стихи? Да, стихии, бесспорно,
Как отдушина сердцу, как выход слезам.
Как пещера сокровищ, в предверье которой
Рифма – ключик простой, словно слово «Сезам».
Жаль, нельзя научиться нам слов превращеньям
У алхимиков или у древних волхвов,
Иль у магов уменью перевоплощенья.
Остаётся искусство заклятий-стихов.
Чтоб уметь передать, стихотворством владея,
То, грозит чем гроза, и что шепчет трава,
Нужно жить волшебством, чтобы муза как фея
Рифм кастальской водой оживляла слова.
Чтоб сбивались как птицы они в свои стаи,
И взвиваясь в зенит, чтоб кружить и кружить,
Над пространством сознанья свободно летали,
И садились в строку как на провод стрижи.
Чтоб душа, как силков избегая условность,
Вместе с ними стремилась попасть поскорей
В заповедную чистую дальнюю область —
В область светлых стихов, в надземной эмпирей,
Где, навеки забыв все заботы и страхи,
Сбросив мнений навязанных тянущий груз,
Можно было б вне всяких земных иерархий
Слушать сладкое пенье пленительных муз.
(2019)
Отстраненность или причастность?
Что меряться с другим умом или
талантом,
Определять на глаз, где слава, где
позор!?
И есть ли смысл петь гимн брутальным
и галантным?
Порой велик подлец, что всем несёт
разор,
Ну, а поэт презрен, чей ум весь мир
объемлет,
Как солнце, что горит, давая людям
свет,
Мир без него – как храм, по плечи врытый
в Землю,
Печален как Аид, и тёмен словно
склеп.
Он свой или чужой? Несчастен иль
счастлив он,
Сбежав в чащобу рифм от стрессов и
забот?
Ему ль быть суждено бесстрастным,
горделивым,
Бесчувственным судьёй, что счёт грехам
ведёт?
Совсем не так, о нет! Забыв свои
несчастья
Как пьяница в вине или больной в
бреду,
Останется поэт ко всем живым
причастным
И даже превратит в стихи свою
беду.
Да, жизнь его летит как будто скорый
поезд.
Торопится, стуча по гулким шпалам
дней,
И пролетит, гудком свою оставив
повесть.
И, может, только дождь, грустя, всплакнёт
по ней.
Заря
Словно речной струёй волной рассветной,