Но сейчас сопка пропала, будто и не было. Я видел соседний район, называется Ключи, небольшую возвышенность с пятиэтажками, а дальше почему-то равнина. Сопки нет. Вдали, если присмотреться, скала, высокие столбы, толком не разобрать.

Я решил не всматриваться. Наверняка, есть объяснение. Мы в родном городе, что бы там ни случилось.

Лучше расспросить напарника. Я видел, он хоть и отмалчивается, но тоже соскучился по людям и хочет выговориться. Я начал беседу, будто невзначай, о пустяках. Денис откликнулся, стал рассказывать. Оказалось, живёт он с родителями, и «крузер», скорее всего, отцовский.

Денис деловито закурил, предложил мне, но я не курю. Он приоткрыл окошко, клубы дыма всё же вились в салоне гибкими сизыми нитями. Я решил потерпеть.

– Тоже стараюсь не курить обычно, – сообщил напарник. – Но сейчас видишь, что творится? Уже о здоровье не думаешь.

– А что творится, есть мысли? – спросил я, устраиваясь поудобнее и прикрывая глаза.

– Разве не ясно? Эпидемия, вирус всех выкосил. Сейчас заражённые собираются на площадях в центре, потом будут разбредаться.

– Ты много пересмотрел фильмов про зомби?

– Все, наверное! – восторженно ответил Денис. – При зомби-апокалипсисе лучше быть на большой машине с решётками, и вообще, ехать из города, здесь самая смерть. Хуже всего – прятаться на крыше или в бункере. Оттуда нет выхода, а зомбаки не уйдут, пока не начнёшь умирать с голоду…

В тепле меня быстро сморило, и под монотонный бубнёж я провалился в глубокий сон.

К счастью, в этот раз ничего не снилось. Я спал довольно долго, и проснулся отлично выспавшись, даже через чур. Жарко, голова чугунная. Двигатель джипа ровно постукивал, за стёклами всё ещё день и та же картина района, вид сверху. Денис сопел в своём кресле, откинув спинку до упора, чтобы лежать. Вязаная шапка его сбилась, я увидел неаккуратную лысину: полоски, треугольники. Сам брил, видимо. Я пошарил на заднем сидении, отыскал бутылку минералки.

Нет, надо глушить двигатель, дышать нечем. Я потянулся, повернул ключ зажигания, машина ещё дёрнулась и затихла.

Я тихо приоткрыл дверцу, вышел наружу. Может, показалось после душного салона, но на улице вместо мороза осталась разве что лёгкая прохлада. Небо так же застилали зеленоватые облака с небольшими разрывами. Я оставил шапку и пуховик на сидении и прошёлся, чтобы размяться. Вокруг торчало много голых деревьев, Денис явно выбирал замаскированное место, чтобы снизу не увидели. Но мне-то прятаться не хотелось, хватит. Вокруг день только набирает силу, наверняка будет такой же длинный, как ночь. Я задрал голову, но за переплетением веток деревьев и лёгкими тучками так и не нашёл солнца. Теней тоже не разобрать.

Легко дышалось чистым воздухом, приятно после прокуренной помойки салона. К запаху ягод, который я заметил утром, примешалось ещё что-то солоноватое, будто морской бриз.

Ночью холодало, теперь, скорее всего, будет теплеть. Можно ходить пешком – не зомби же бояться, в конце концов. Хотел бы я знать, чего тут бояться, но самое опасное, что видел – одиночество, холод, темнота. Ну и езда Дениса, конечно.

Одно понятно: дома я отсиживаться больше не буду.

Хлопнула дверца, Денис выбрался наружу, широко зевая. На ходу он хлопал полами расстёгнутой куртки, чтобы выгнать жар.

– Что, заражённых видно? – спросил напарник.

– Пока никого. Знаешь, Денис, если есть двое, должны быть ещё. Может, поищем?

Он нахмурился, размышляя. Скорее всего, теория о других выживших приходила ему в голову.

– Посмотрим, – ответил напарник, почесав затылок.

Мы вернулись в машину и снова поели. Нужны силы. Я прикончил банку тушёнки, сильно наедаться не стал, пора в дорогу. Засунул шапку в рукав пуховика, сам пуховик скатал в рулон подмышку. Денис глядел настороженно.