Видение стало четким и болезненным. Райан смог пробраться туда, куда скексисы отвели Миру: в расположенную глубоко в недрах замка лабораторию Ученого. Дверь осталась чуть приоткрытой, и через щель в темный коридор просачивалась огненно-красная полоска. Голос Миры звучал тихо, доносилось лишь ее слабое поскуливание, и Райан заглянул через дверную щель. Мира была привязана к стулу, лицом к панели в каменной стене, у которой стоял Ученый скекТек, положив когтистую лапу на рычаг. Резкий, грохочущий и вибрирующий механический звук зазвучал громче, открылась панель, и комнату залило красным сиянием.

– Смотри на свет, гельфлинг, да-да, смотри. – СкекТек взялся за другую рукоятку и повернул ее, после чего показалась вторая часть устройства: отражатель, подвешенный в огненной пещере за стеной. Мира закричала, взывая о помощи, и попыталась вырваться из пут. Райан готов был броситься к ней, но скекТек повернул отражатель и направил ослепляющий, убийственный свет в лицо Миры. Посмотрев на этот свет, Мира мгновенно притихла.

Кайлан ощутил, как воспоминание ослабло, когда Райан потерял фокус внимания.

Ничего, – ответил он. – Не обязательно показывать дальше. Я понимаю…

Нет, – ответил Райан. – Нет, это важно. Ты должен увидеть. Ты должен увидеть, насколько на самом деле опасны скексисы.

Глазами Райана Кайлан смотрел, как обмякли руки и ноги Миры. Ее кожа побледнела и осушилась, волосы поблекли и стали хрупкими, словно из ее тела вытянули жизненную силу. Она медленно умирала. Ее глаза затуманились, стали молочно-белого цвета и перестали видеть, а в это время включился другой механизм. Оживая, дрогнули трубки, по которым полилась светящаяся жидкость. Девственно-чистое вещество, светящееся нежно-голубым светом, почти как жидкий кристалл, медленно перетекало по проводникам и, достигнув стеклянного флакона, капля за каплей стекало в него.

Дальше было хуже. Когда флакон наполнился, Ученый скексис схватил его, понюхал и удовлетворенно вздохнул. После чего, к ужасу Кайлана, приложил флакон к своему омерзительному рту и отпил немного. Когда на его язык попали первые капли, в глазах сверкнула вспышка света, очистив их от возрастной дымки. На его выцветшем и ссохшемся лице разгладились морщины, клюв выпрямился, волосы стали толще и наполнились мерцающим сиянием. Жизненная сила Миры стала его жизненной силой, ее юность втекла в его старые и изношенные вены.

Ее влийа, – произнес Райан. – Выпил как вино.

Кайлан содрогнулся. Найя рассказывала ему об этом, но он все равно ужаснулся, ясно увидев в воспоминаниях Райана. Когда видение прекратилось, он вздохнул с облегчением.

Мне очень жаль, что с Мирой это случилось, – сказал Кайлан.

Мне тоже, – ответил Райан. Однако, похоже, его боль придала ему мужества и решимости: – А теперь расскажи мне вашу с Найей историю. Расскажи, почему вы решили примкнуть к моей битве со скексисами, объявившими меня изменником и лжецом и натравившими на меня остальных гельфлингов.

Теперь сновидел Кайлан, припоминая все, что он знал о походе Найи. Ему нужно было рассказывать от своего и от ее имени. Во время путешествия они не раз сновиделись, она показывала ему, как отправилась из дома на север, но показать чужие воспоминания было невозможно, поэтому ему пришлось самому их пересказывать, коротко и выбирая самое главное.

В деревню Найи пришла Тавра, одна из дочерей Аль-Модры, она искала тебя и Гурджина. Когда в деревне Гурджина не оказалось, Найя отправилась в Ха’рар для защиты чести Гурджина. Мы с ней встретились к северу от Сога, когда она проходила через угодья клана Спритон.