– Нет! – растерянно ударила меня по руке Даяна, делая шаг назад.

– Не ври. Глаза красные, нос натёрт, ресницы слиплись.

– Меня рвало!

– Неправда, – сделав глубокий вдох, сняв пиджак и кинув на диван за её спиной, я начал закатывать рукава. – От тебя пахнет ягодным соусом. Так что хватит уже вешать лапшу на уши. Говори, что случилось между вами с Лаурой?

– Как будто тебе это на самом деле важно, – фыркнула Даяна, поправляя широкий ворот короткого халатика. – Я ведь всего лишь очередная девочка, которая вынуждена греть твою кровать.

– Господи, поверить не могу, что тебя расстроила подобная чушь, – наверное, не стоило мне улыбаться, но я ничего не мог с собой поделать.

– То есть ты хочешь сказать, что это не так?

– Конечно не так.

– Так значит, ты не станешь тащить меня в кровать при первой возможности?

– Но почему же не буду? Очень даже буду!

– Ещё бы! – нервно усмехается и театрально взмахивает руками. – Всё именно так, как и говорила Лаура!

– Боже, Даяна, ну какой же ты всё-таки ребёнок! – и не успела она пикнуть, как я тут же подхватил ее, перекидывая через плечо.

– Отпусти меня, Ник! – недовольно закричала, шлёпая по спине, пока продолжал нёсти её в спальню. – Отпусти меня немедленно! Я тебе ни какая-нибудь дворовая девка! Не очередное твоё молоденькое мясо! И меня воротит от всего этого! Слышишь?! Мне неприятно и противно! Я не хочу тебя! И уже никогда не захочу!

– Так значит – противно? – опустил её на кровать, наблюдая за тем, с каким отчаянием она смотрит на меня, подбирая под себя ноги.

– Да!

– Хорошо, малышка. Вот сейчас мы это и проверим.

Воротит? Неприятно? Отвратительно? Довольно резкие заявления! И плевать, что Даяна говорит всё это из-за ревности или обиды! Сейчас я хотел как следует её наказать, чтобы раз и навсегда из её головки вылетели подобные слова!

– Что ты собираешься делать? – испуганно сглотнула Даяна, отползая к подушкам.

– Преподать тебе небольшой урок смирения.

Схватив её за тонкую щиколотку, дёрнув на себя, я опустился на кровать, взгромоздившись сверху.

– Я… – хрипит Бэмби, пытаясь спрятаться от моего поцелуя, пока её напряженное тело натягивается подо мной стрункой. – Ник… – мотает головой, упираясь мне в плечи, и мягкий голос становится таким беззащитным. Таким рваным, словно я собираюсь распять её, как последнюю грешницу.

– Замолчи, малышка, – приказываю, упираясь в неё пахом, и взволнованное дыхание учащается, превращаясь в какую-то дикую мелодию страсти. Сливается с моим пульсом. Бьёт по мозгам барабанной дробью, словно отсчитывая секунды до ядерного взрыва.

Кажется, Даяна всё ещё пытается дёргаться. Пытается ёрзать подо мной, издавая обессиленные вздохи. Но я не слушаю её вялого протеста. Плевать, что она скажет. Единственное, чему я сейчас поверю, так это языку её тела. За столько лет я изучил все особенности этого изумительного инструмента под названием «женщина» и научился играть на нём как настоящий профессионал.

Я ловлю её губы. Слизываю с них беззвучное возмущение. Скольжу языком по дрожащему краю. Касаюсь зубов и продвигаюсь глубже. Ускоряюсь и замедляюсь. Посасываю и кусаю.

Заставляю её ответить. Заставляю двигаться навстречу, и уже через пару секунд Даяна начинает подчиняться моему напору. Начинает целовать с таким же лютым голодом, от которого у меня уже давно ломит кости, выкручивает суставы.

Маленькие руки скользят по спине. Сжимают рубашку. Царапают кожу короткими ноготками, а затем снова отпускают, продвигаясь к моему затылку.

Проклятье! Как же давно я не чувствовал её пальцы в своих волосах! Как давно они не впивались мне в кожу! Как давно она не причиняла мне такую приятную боль!