– Сними одежду. Я хочу взглянуть, как ты сложен.

Тот повиновался мгновенно, гибким текучим движением избавился от того, что было на нем. Это движение было бы естественным для танцовщицы – или для лесного зверька. Ресницы его взлетели вверх, когда он искоса бросил взгляд на Отори, а на губах появилась странная тень улыбки – ласковой и самую малость тревожной. Пылинки, танцующие в луче света, создавали зыбкий ореол вокруг его тела.

«Что за оборотня он мне подсунул?» – чуть не с испугом подумал Отори.

– Ты лучше, чем мне показалось вначале, – задумчиво сказал он. И неторопливо продолжил:

– Ты должен уметь прислуживать в личных покоях – за столом, помогать одеться, вымыться, подать то, что требуется… Нужно знать, где тебе позволено стать или опуститься на пол, как держаться, как отвечать. Без этих умений ты стоишь немного. Сэнхэ не мог научить тебя тому, что знают сиин в хороших домах. Мне же нет резона возиться с тобой.

– Да, господин.

– Но ты чем-то мне нравишься. Попробуй оказаться понятливым и ловким.

Мальчишка склонил лицо ниже. Отори подошел к нему и взял за подбородок, приподнял ему голову. Выражение лица Йири не изменилось, однако по губам вновь скользнула тень странной улыбки – горькой и ласковой одновременно. Красивое существо. Но разве мало таких?

– Давай попробуем выяснить, что ты умеешь, – сказал Отори, не отпуская его.

Отори был довольно ленивым человеком, любившим покой и удобства. Необходимость проводить некоторое время в разъездах, связанных с делами, утомляла его – но только так он мог занимать не слишком большую, но хорошую должность. Он был холостым и не стремился заводить подруг или друзей, предпочитая стены дома, чтение и изящные вещи. Его домашним жилось хорошо; случавшиеся у господина приступы раздражения не имели серьезных последствий.

Даже искать развлечений ему было лень. Но одно нашло его само.

Слуги поначалу встретили новичка добродушно – и с тем безразлично. Мальчишка не проявлял ни к чему интереса. На вопросы отвечал односложно. Если не звали, отведенного ему угла не покидал. Часами мог неподвижно сидеть на лежанке своей, завернувшись в тканое покрывало. Но исполнительным был, и не злым. Как-то гости приехали в дом Отори. Как раз праздник осенний пришел, повсюду огни золотые – красиво. Хозяин не пожалел денег, чтобы гостей удивить. После этого первый вопрос от мальчишки услышали:

– Господин Отори очень богат?

– Не то, чтоб очень, – отвечали ему.

– Но он из тех, кто стоит наверху?

– Нет, мальчик. До Тайо, Высоких, ему далеко, – собеседник бросил косой взгляд через плечо. – Ну, в этих краях он важная птица. А так – есть и куда пострашнее него.

– Красивый дом, – обронил подросток, весьма удивив отвечавшего.

– Наш господин весьма разборчив. Плохого не приобретет. А ты, выходит, видишь что-то, кроме своего носа?

Шутливого тона мальчишка не принял. Однако с этого дня оттаял немного, уже не вздрагивал, когда к нему подходили. Как-то спросил:

– Здесь еще будет так? Чтобы ночью – огни на ветвях, и ветви звенели?

– Будет…

– А нарисовать это… можно?

– Ты, что ли, помнишь? Умеешь? – недоверчиво отозвались.

– Не знаю… я помню…

– Так у господина спроси.

– Нет…

– Да ты его испугался, никак? Напрасно. Хозяина добрее еще поискать надо.

Мальчишка чуть улыбнулся, грустно немного – и отошел.

– Да ты погоди…

Отори любил живопись и знал работы многих художников. Однако мельком увиденный рисунок мальчишки его заинтересовал. Где он раздобыл краски? У слуг, вероятно. Совсем распустились… Отори посмотрел на листок раз, потом другой. В третий – разглядывал долго. Было что-то невероятно притягательное и вместе с тем неприятное в переплетении тонких линий, в слиянии холодных тонов.