Оказывается, можно. Кейре пришлось прикусить язык – в палате были умалишенные, и крики могли их взбудоражить. Как же она была зла.

– Где были вы, когда в семью пришла беда? Когда папу зарезали в подворотне? Когда мама не выдержала? Все, что вы можете – сотрясать воздух. Вы явились лить яд в уши моей матери, и я этого так не оставлю.

– Милочка…

– Довольно яда. Выметайтесь.

– Ты не можешь нам приказывать! – тетя, казалось, раздулась от гнева.

– О, я не приказываю. Как можно? Я даю совет, тетушка. Прямо как ты. Оставьте в покое мою бедную мать – ей нужен покой прямо сейчас.

– Кейра, все хорошо, – вымолвила Фрида.

Кейра осеклась. Чем она лучше этих двоих, если матери пришлось ее успокаивать? Однако Линда по-своему поняла Фриду – тетушка не собиралась покидать удобную позицию жертвы.

– Хорошо? Что в этом хорошего, Фрида? Твоя дочь гонит нас, а ты на ее стороне? Мы пришли молить тебя о поддержке, и что получили за добро?

Тетя резко встала, и табуретка под ней грохнулась на пол. Она ухватила мужа за ворот рубашки и рывком поставила на ноги.

– Мы уходим, Курт. В лечебнице не место для сцен. Кто-то должен проявить благоразумие и поступиться гордостью. Нам не привыкать.

Они ушли. Фрида потянула Кейру за рукав и тихо спросила:

– Кейра, а кто это был?

– Никто, – с горечью ответила Кейра. – Подождешь, пока я схожу к настоятельнице? Я быстро.

– Все хорошо, – улыбнулась Фрида.

Кейра поднялась по лестнице и постучала в келью настоятельницы. Эта строгая женщина возглавляла Приют уже много лет.

– Войдите.

Настоятельница застыла перед высоким зеркалом. Она подняла широкий рукав своей рясы и пристально разглядывала плечо.

– Ох не нравится мне эта сыпь, – сказала настоятельница сама себе и обернулась к Кейре. – Чем могу помочь, дитя?

– Я Кейра. Дочь Фриды, островитянки с помешательством.

– Да, я помню. Присаживайтесь.

Настоятельница указала на стул перед письменным столом, а сама села напротив. Кейра чувствовала себя виноватой. Она отвлекла жрицу, чтобы вывалить груз собственных проблем, а настоятельница нисколько не злилась.

– Я здесь по поводу матери. Сегодня у нее были посетители. Я считаю, что общение с ними может навредить Фриде.

– В самом деле? Что они сделали?

– Они – это мои дядя с тетей. Они желают приложить руку к наследству моего отца. И теперь решили вовлечь маму в свои бесплодные интриги.

– Каким образом?

Кейра замялась. Когда она поднималась по лестнице, то чувствовала гнев. Кейра хотела, чтобы настоятельница почувствовала тоже самое. Чтобы в ее глазах Курт и Линда стали кем-то вроде опасных вредителей. Но Кейра не знала, как убедить эту благообразную женщину в своей правоте.

– Они пришли к ней, чтобы пугать и рассказывать небылицы. Они очерняли меня и заставляли маму выбирать сторону. Думаю, ей было больно это слышать. Я доверила Приюту заботу о своей матери, потому что вы пообещали покой для нее.

Кейра вновь ощутила собственную правоту. В конце концов, она же платит пожертвования.

– Вы хотите сказать, что Приют Вечернего Костра не заботится о подопечных? – удивилась настоятельница.

– Я хочу, чтобы моей больной матери не докучали вопросами наследства.

– И как этого добиться?

– Не пускать к маме посетителей – никого, кроме меня и моей сестры, Келли.

Вслух это звучало хуже. Кейре показалось, что сейчас настоятельница ее отчитает. Она не ошиблась.

– Позвольте мне объяснить. У сестер в Приюте очень много работы. Вы не представляете, сколько в этом городе беспризорных детей или брошенных стариков. Сколько больных, сумасшедших и голодных. Если честно, я тоже не представляю. Мы пытаемся помочь всем, до кого можем дотянуться. Но наших сил не хватит, что помочь всем. Да что там, даже на половину не хватит. Взгляните на гравюру.