– Шевелитесь, придурки!

Но остальные стражники за ним не последовали.

– Дадите бумагу для расписки? – спросил юноша, пытавшийся урезонить Эрика.

У них и правда не было денег. Кейра хмыкнула, а потом вспомнила посиделки с университетскими друзьями. Кьяргон теперь – воспоминания. Неужели смерть отца так ее изменила?

До вечера Келли была сама не своя, и Кейра решила поговорить с сестрой. Она постучала в комнату, услышала мычание и вошла. Девушка сидела на постели, обхватив колени.

– Ты расстроена. Из-за стражников?

Келли промычала что-то в ночную рубашку, а затем подняла голову. Она плакала, но слезы уже успели высохнуть.

– Весь мир против нас, – горько поведала Келли.

– Неправда. Вокруг много хороших людей.

– Если они и есть, то ничего не делают. А вот плохие без дела не сидят.

– Те стражники не были плохими. Даже заводила. Он привык получать все, что захочет, но родители устроили его в стражу, и вот он работает на жалованье. Но патрульным платят гроши, а старые привычки непросто забыть. Бедняга жаждал признания, но не научился за него бороться.

Келли недоверчиво прищурилась.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю. Просто предположила. Наверное, все мы жаждем признания.

– Я точно нет, – насупилась Келли. – Тот бандит, Пирс. Зачем приходил?

– Хотел втянуть нас в грязные делишки. Тим его прогнал.

– А если он не оставит нас?

– Тебе не стоит бояться. Я со всем разберусь, – успокоила Кейра.

– Когда у нас был последний спокойный день? Чтобы никто не напился, не подрался, не забыл заплатить?

– Не знаю. Помнишь, когда мы были маленькими, отец со всем справлялся? В те времена даже не было сухого закона после заката.

– Отец не справился, – Келли всхлипнула.

– Мы справимся, – убедительно сказала Кейра, обнимая сестру.

Они помолчали – Кейра не размыкала объятий, пока не убедилась, что новый поток слез уже не нахлынет.

– У тебя все еще бывают приступы? – прошептала Келли.

– Держусь уже полгода. Лекарства помогают, – солгала Кейра.

– Гаспар когда-нибудь тебя отравит, – насупилась Келли, вспомнив аптекаря сестры.

– Не сможет. Я сама ядовитая, – усмехнулась Кейра, вставая с кровати.

Келли удержала ее за край ночной рубашки – точь-в-точь как в детстве.

– Скажи мне, что все будет хорошо, – неразборчиво пискнула Келли.

– Все будет хорошо.

– Я тебе верю, – Келли наконец улыбнулась.

– Спасибо за это.

Кейра погасила свет и вернулась к себе в комнату.

Она чувствовала себя обманщицей. Лгуньей. Что хорошего может быть в этом городе? Он не прощает ошибок, не знает жалости, в нем сильный пожирает слабого. Дагросса – логово хищников.

Ее отец пытался построить здесь свою мечту, и город его погубил. Ее мать-островитянка пыталась обрести здесь новый дом, и потеря свела ее с ума. Откуда надежда, что в этот раз все будет иначе?

Келли права. Их будущее каждый день точат черви. Мечта отца разлетелась вдребезги, а она пытается собрать осколки стекла голыми руками. Боится принять правду. Сколько бы она не заделывала трещины, каждый день появляются новые.

Кейра убедила всех, что она готова нести это бремя, что все будет хорошо. Она даже себя почти убедила. Но глубоко внутри она осталась испуганной студенткой, которая сбежала из этого города ради новой, безоблачной жизни. Вторые шансы – прекрасная ложь.

Приступ приближался, судорожно и неотвратимо. Время пришло, и даже лекарства не могли его оттянуть.

Весь день она держала себя в руках. Подавляла эмоции и тревоги. Носила тяжелую маску, в которой больше не было надобности. Дрожащими пальцами она распустила волосы, и красная ленточка скользнула на половицы.

Дышать было тяжело, руки тряслись, на лбу выступил пот. Кейра смотрела на свое отражение в зеркале и ненавидела его. Ненавидела эту лгунью.