Корабль поплыл, и холодное море жадно облизало его борта.

***

Замок Властелина Зимы рос на горизонте голубой тучей.

Медленно плыл корабль.

Как ни просил Ган ветра, как ни требовал, ничего не выходило. Лишь морские чертоги, вода и снег подчинялись ему. Иногда выполнял приказы изворотливый Хати-Йоремуне, оборачивал нужными вещами валяющиеся возле берега камни, коряги и вырванные бурей пни. Бывало, что и лесной дух Хати-Амаро, огромный белый волк, подчинялся, но лишь зимой, когда леса его лежали под гнетом снега.

А вот воздух никогда не слушался Гана. Своеволен и упрям был Хати-Гаруди, птичий князь, владыка ветров. Не терпел быстрокрылый чужих приказов. Смеялся он над Ганом летом, а зимой улетал на юг и бросал без присмотра свои ветра, чтобы носились они над северными морями свободные, дикие и никому не покорные.

Ган долго смотрел на небо, принюхивался, злился на опавший тощий парус. Ничего. Он устал. Хотелось есть, но броситься зверем в воду и насладиться охотой он не мог. Не оставлять же девушку одну? Отойдешь далеко – ослабнут чары, и утонет корабль вместе с пленницей.

Пришлось снова просить у Хати-Ибиру:

– Дай гребцов.

Когда Ган произнес это, Вита скукожилась вся, прижалась спиной к борту. Догадалась, что будет, и страшно от этого стало. Откуда взяться гребцам среди моря? Ясно – со дна морского. А на дне морском живых людей нет.

Волны сильнее забили в борта. Корабль качнулся, дернулся и встал, будто кто-то вцепился в него под водой и не дал больше хода. Потянулись через борт костлявые руки.

Вита зажмурилась. Смотреть на ожившего мертвеца не хотелось совершенно, поэтому она слушала. Вот перевалилось через борт мокрое тело, плёхнуло о старые доски корабельной палубы. Потом раздались шаги: кто-то брел, волоча ноги, мимо пленницы.

– Чего хотел ты от ярла Арнберна, чародей? – прогудел трубный голос.

– Ветра нет. Корабль не идет, – ответил Ган. – Гребцы мне нужны.

– Гребцы, говоришь? Гребцы… Тридцать человек нужно этому карви, чтобы быстро по морю идти. От моей команды и половины того не осталось.

– Зови тех, что есть, – потребовал Ган.

Вите стало интересно взглянуть на этого самого ярла Арнберна. Судя по голосу, не такой он и страшный. И пусть, что мертвый. Она приоткрыла сперва один глаз, потом другой. Сердце екнуло, конечно, когда мертвец с голым черепом и остатками медной бороды вперился в нее пустыми глазницами.

– Здравствуй, дева-красавица, – прошамкал перекошенным ртом.

– Здравствуйте, – выдавила из себя Вита, решив не показывать страха ни перед утопленником, ни перед колдуном.

Ган смерил пленницу недовольным взглядом, подошел к ярлу и положил ему руку на грудь. Потекло из ладони холодное синее пламя и засветило желтый череп изнутри, как лампаду.

Вита насторожилась. Что это делает Ган? Зачем отдает мертвому часть своей колдовской силы?

– Вот тебе магия, ярл. Держи на воде корабль и подзывай своих людей, – пояснил коротко и понятно. – Я уйду в море на время, а после вернусь. Обещай, что корабль и девушка будут целы к моему возвращению.

– Хорошо. Будут.

Ган удовлетворенно кивнул и перекинулся через борт. Тяжело булькнула вода – видно, прямо в воздухе зверем оборотился и ушел, изнывая от голода, серо-мраморной тенью в глубину.

Так просто доверил все мертвецу, хотя мертвецы ведь обманывать не умеют. Они всегда честны, а обман – удел живых.

Вита проводила взглядом мелькнувшую среди волн могучую спину. Вот он шанс!

Глупый Ган.

Она встала и бесшумно подошла к борту.

Шанс.

Морской леопард далеко, но он быстрый, ловкий. Догонит, но…

…пока есть шанс, пробовать нужно!

– Осторожнее, дева! Карви качает волной, не выпади за борт, – сказал, сверкая глазами, ярл Арнберн и, разгадав Витин план, предупредил. – Что ты удумала, глупая? Море убьет тебя.