– Как вовремя пожаловал князь.

Глаза стоящей на коленях девушки тут же покраснели, и она немедленно принялась всхлипывать и плакать, приняв вид хрупкой и бедной красавицы с залитым слезами лицом. Чу Е остановил взгляд на Чао Чэ. Они долго смотрели друг на друга в молчаливом диалоге, пока принцесса наконец-то не нарушила тишину:

– Отправитесь к императору?

Чу Е опустил глаза и, слегка наклонив голову в сторону, отдал охранникам позади приказ:

– Уведите ее.

– Князь? – Девушка испуганно посмотрела на Чу Е. Даже принцесса Чаоян оказалась немного удивлена его словами.

– Император отдал приказ: вырезать оба глаза и забить палками, – сказал он, а затем, не сводя пристального взгляда с Чао Чэ и медленно и четко произнеся каждое слово, закончил: – Чтобы погасить огонь гнева в сердце принцессы Чаоян.

Чао Чэ охватила легкая тревога, но затем слух пронзил девичий плач:

– Пощадите, князь! Пощадите меня, принцесса! Князь, прошу, спасите!

Стража бесстрастно выволокла ее из беседки, рыдания слышались все дальше и дальше. Чу Е приподнял уголок рта в небольшой улыбке, однако его взгляд разгадать было сложно. Он приблизился к Чао Чэ и, взяв ее сжатую в кулак руку, тихо спросил:

– Успокоило ли это твой гнев, Чэ-эр?

Она молчала, и тогда он поднес ладонь к ее уху и, убрав растрепанную ветром прядку, так же тихо произнес:

– Император и правда души не чает в своей старшей сестре. События вчерашнего дня сегодня уже достигли дворца. Как же мне отблагодарить своего правителя за заботу, Чэ-эр? Велит ли он в порыве гнева вырезать и мне оба глаза и забить палками, если в один прекрасный день мы с тобой поссоримся?

Ладони Чао Чэ слегка задрожали, мужчина погладил ее по щеке, а затем отступил на шаг.

– Сегодня у меня много дел, к ночи не вернусь. Прошу меня простить, принцесса.

Он развернулся и двинулся прочь из беседки. Видя его совершенно равнодушный силуэт, Чао Чэ окликнула:

– Чу Е, когда мы с тобой поженились, ты сказал, что эту жизнь будешь делить лишь со мной. Хочешь нарушить свое обещание?

Он остановил шаг.

– Принцесса, верно, шутит. Разве я могу себе такое позволить?

Смотря вслед исчезающему вдали Чу Е, Чао Чэ вдруг почувствовала, как ее покинули все силы. Схватившись за стол, она медленно опустилась на пол и тихо велела подбежавшей на помощь служанке:

– С завтрашнего дня происходящее в этом доме не должно передаваться во дворец.

– Но император…

– Скажи, что так пожелала я. Пусть император сосредоточится на управлении государством и сдержит свой гнев, не стоит так просто разбрасываться чужими жизнями. Ему стоит сосредоточить внимание на изучении искусства правления под присмотром помощника Вана, а обо мне тревожиться нет нужды, у меня все хорошо.

– Поняла.

Скоропостижная кончина настигла главного императорского помощника[13] Вана в собственном доме. Крайне разгневанный император велел казнить сотни солдат, охранявших резиденцию, и Чао Чэ, услышав о случившемся, немедленно поспешила ко двору. Стоило юному, едва перешагнувшему шестнадцатый год правителю увидеть сестру, как глаза его мгновенно покраснели и он, как когда-то в детстве, обнял ее и горько заплакал.

– Как же тяжело мне занимать этот трон, сестра. На мне точно мишень, и я все жду, что в нее прилетит стрела. Сегодня погиб помощник Ван… Что, если завтра погибнешь ты, погибну я?.. Неужели мы сможем быть в безопасности, лишь убив всех остальных?

Чао Чэ молчала, ей оставалось лишь утешать младшего брата. Во дворец Цзинь она вернулась с тяжелой тревогой на сердце.

После ужина служанка сообщила ей, что этой ночью Чу Е останется в кабинете, и хмурая складка меж бровей Чао Чэ стала заметнее. Ее мучили подозрения, а из-за них и сильный страх…