Первое Послание к Коринфянам запустила пальцы себе в волосы и провела ими по голове. Волосы у нее были длинные и пушистые, цвета сырого песка.

– Мы куда-то едем или просто катаемся? – Она внимательно разглядывала из окна прохожих.

– Осторожней, Мейкон. Каждый раз на этом месте ты неправильно поворачиваешь, – раздался справа тихий голос Руфи.

– Может быть, ты поведешь машину? – сказал Мейкон.

– Ты знаешь, я не умею водить.

– Тогда позволь мне самому этим заняться.

– Пожалуйста, только пеняй на себя, если…

Мейкон мягко свернул на левую развилку шоссе, ведущую через центр в одно из фешенебельных предместий.

– Папа! А куда мы едем?

– В Онор, – ответил Мейкон.

Магдалина, именуемая Линой, еще ниже опустила чулки.

– Это на озере? А что там? Там же никого и ничего нет.

– Там загородные участки на берегу. Твой отец хочет взглянуть на них, Лина. – Руфь взяла себя в руки и опять вступила в разговор.

– А зачем? Там только белые живут, – сказала Липа.

– Там не всюду белые живут. Есть и пустые участки. Незастроенные. На той стороне, если проехать немного подальше. Там можно разбить участки для цветных. Построить летние домики. Ты понимаешь, что я имею в виду? – Мейкон взглянул в зеркальце на лицо дочери.

– Но кто там будет жить? Цветные ведь не могут иметь два дома сразу, – возразила Лина.

– Преподобный Коулс может, и доктор Синглтон, – заметила Коринфянам.

– И еще этот адвокат… забыла, как его фамилия? – Руфь поглядела на Коринфянам, но та молчала.

– А еще, наверное, Мэри. – Лина засмеялась. Коринфянам устремила на сестру холодный взгляд.

– Папа не станет продавать участок официантке. Папа, неужели ты позволишь нам жить рядом с официанткой?

– Но если ей принадлежит этот участок, Коринфянам, – сказала Руфь.

– Мне все равно, что ей принадлежит. Кто она такая – вот что важно. Да, папа? – В поисках поддержки Коринфянам повернулась к отцу.

– Ты слишком быстро едешь, Мейкон. – Руфь упиралась носком туфли в пол.

– Если ты не прекратишь учить меня водить машину, то отправишься домой пешком. Я не шучу.

Магдалина, именуемая Линой, наклонилась вперед и положила на плечо матери руку. Руфь молчала. Мальчуган брыкнул ногой.

– Прекрати! – сказал Мейкон.

– Мне нужно в туалет, – ответил сын.

Коринфянам схватилась за голову:

– О господи!

– Но ты же был там, – сказала Руфь.

– Мне нужно! – В его голосе послышались плаксивые нотки.

– Ты уверен? – спросила мать. Он посмотрел на нее. – Пожалуй, придется остановиться, – сказала, ни к кому не обращаясь, Руфь. Она мельком глянула в окно – городские улицы остались позади.

Мейкон ехал, не снижая скорость.

– А себе мы тоже купим участок на берегу или ты просто продаешь землю?

– Я ничего не продаю. Собираюсь купить и сдавать ее в аренду, – ответил дочери Мейкон.

– Ну, а мы сами…

– Мне нужно выйти, – снова перебил малыш.

– …тоже будем там жить?

– Возможно.

– Одни? Или кто-то еще? – с любопытством спрашивала Коринфянам.

– Не могу сказать. Но через несколько лет… скажем, лет через пять, а может, десять, многие цветные разбогатеют так, что смогут покупать себе там участки. Многие, попомни мое слово.

Магдалина, именуемая Линой, глубоко вздохнула.

– Вон там можно было бы остановиться, папа. А то он напрудит на сиденье.

Мейкон посмотрел на нее в зеркальце и замедлил ход.

– Кто с ним выйдет? – Руфь нерешительно взялась за ручку двери.

– Только не ты, – сказал ей Мейкон.

Руфь подняла глаза на мужа. Хотела что-то сказать, но промолчала.

– И не я, – это заявила Коринфянам. – У меня туфли на высоких каблуках.

– Пошли, – вздохнула Лина. Они вышли из машины, маленький мальчик и взрослая сестра, и скрылись среди деревьев, которые подступали в этом месте к самому шоссе.