Я весь извёлся, не в силах понять, что же за хрень происходит, но тут само мироздание предоставило ответ – к нам прилетел взлохмаченной Айш-нор. Он появился совсем не оттуда, откуда мы ожидали, словно делал крюк и нагонял нас, след в след повторяя движение каравана.

– Беда, беда сюда идёт, – прокаркал он, спускаясь на первую телегу, – враг на пороге, дышит в спину. Поймает коль, он всех убьёт. Бежим, бежим иль злую примем мы судьбину!

Мы сперва не поверили и Сюин потребовала у архидемона детали. Айш-нор ответил сразу же.

С его слов выходило, что преследователи всего в нескольких часах езды от нас и уверенно догоняют караван. Пока что они идут прямиком на север, но нет сомнений: очень скоро поймут, что мы повернули – и двинутся следом.

А значит, в развалинах пересидеть не выйдет. Они тупо примут нас там тёпленькими.

Пока Сюин с Гормлейт, забравшись в телегу, лихорадочно елозили по карте, стараясь найти хоть какой-нибудь выход, я подгонял отставших и тянул измотанных животных.

Сто с лишним человек при двух десятках лошадей и волов двигались до обидного медленно.

«Мы всегда можем бросить их», – ласково зажурчал в голове голос другого. Той твари, что подтачивала опоры в доме моего рассудка. – «Зачем нам слабаки? Давай уйдем, мы справимся».

Я подскочил к девушкам.

– Ну что? Идеи?

– Есть еще что-то, но сильно западней, – сообщила Сюин.

– Что-то?

Она ткнула пальцем в непонятную кракозябру сравнительно недалеко отсюда.

– Вот, написано, что здесь был небольшой городок. Можем добежать.

В голосе Сюин слышалось отчётливое сомнение, и я отлично понимал её. Чернота стремительно заполняла небосвод, вдалеке уже можно было различить завывание, в котором мне мерещился торжествующий и очень, очень злой хохот.

Что бы ни приближалось, оно не собиралось позвать нас на ужин с пирожными и чаем.

– А может… – неуверенно начала Гормлейт, но пожирательница не дала ей закончить.

Она развернулась и уставилась на девушку, и в глазах китаянки пылала ярость.

– Что, хочешь сбежать к паладинам? Милости прошу, вперёд и с песней, поев на дорожку говна. Вот только если их возглавляет Лехри, а судя по остервенелости, с которой нас преследует, он там, уже через пару часов вы будете жалеть о том, что пошли навстречу буре. Потому что этот ублюдок во сто крат хуже любого демона, любой стихии, любого зла, которые ты только можешь себе вообразить. Так ясно?

Гормлейт отшатнулась и кивнула.

– Ну а раз ясно, то вперед!

И мы помчались, стараясь убраться как можно дальше от места, едва не ставшего ловушкой для всех и каждого.

Оставалось лишь уповать на удачу, надеяться, что мы успеем, что опередим надвигающуюся стихию, что справимся с этой бедой…

***

Не успели.

Не опередили.

Не справились.

Спустя час безумной гонки, благодаря которой мы сломали одну телегу и оставили лошадь, попавшую копытом в нору, стало ясно: лимит везения исчерпан.

Небо на востоке и севере исчезло, превратившись в шевелящуюся антрацитовую массу, выпускающую ложноножки по сторонам и захватывающее всё новые и новые участки. Больше всего оно напоминало хищника, наметившего жертву и готового броситься в атаку.

Ветер выл точно безумный, хватая с земли и швыряя пригоршни песка, норовящие попасть в глаза. С каждым пройденным шагом я видел всё меньше и меньше, компас точно сошёл с ума – стрелка вертелась во все стороны, отказываясь показывать направление. Часы, впрочем, вели себя ничуть не лучше, а потому не было ни малейших сомнений в том, что очень скоро мы заблудимся и собьёмся с пути.

Но никто и не думал сдаваться: охотники носились взад-вперед, раздавая самодельные факелы, собранные тут же, буквально на коленке. Каждый получил запас еды и воды, ну а оружие и так было у каждого в караване, даже у детей.