Оставаться в квартире дольше обычного совсем не хотелось. Как только солнце взошло, Цзян Юн возненавидел этот день. Он быстро надел джинсы и толстовку. Приготовив себе завтрак из риса и овощей, юноша сел за стол. Он посмотрел на еду, держа палочки дрожащими пальцами, и понял, что ему не хочется есть.

Оставлю это для сестры. – Цзян Юн обернул плошку с едой пищевой пленкой и поставил в холодильник. Он с хмурым лицом зашел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. На него смотрел какой-то другой человек. Его глаза были уставшими, губы сухими, а лицо бледным. Цзян Юн поднял вверх уголки губ указательными пальцами, изображая улыбку.

– Так гораздо лучше.

Он стал аккуратно расчесывать свои волосы, отделил несколько прядей сверху и завязал черной резинкой в небольшой пучок. Нижнюю часть волос Цзян Юн решил оставить распущенной и надел новую кепку.

Перед тем как уйти, он осмотрел квартиру и вздохнул. За дверью в другой комнате мирно спали его бабушка и сестра. Сердце сжалось, ведь, возможно, Цзян Юн больше не увидит свою семью. Неужели он действительно готов покинуть их? Кто будет им помогать и приносить деньги? Он не знал на это ответ… Его разум противился, не позволяя бросать семью, но тело словно магнитом тянуло вечером прийти в храм. Сглотнув комок в горле и смахнув слезы с глаз, Цзян Юн вышел из квартиры.

Утреннее солнце освещало серый Найчжоу и отогревало его после холодного ночного шторма. Цзян Юн медленно спускался по бетонной лестнице, проходя этаж за этажом. Он вдыхал свежий воздух, который все еще пах грозой и сырой землей. На одном из этажей парень решил остановиться и посмотрел вдаль. Его взгляд скользил по верхушкам ярко-зеленых деревьев, которые рядком росли около дома. Листва контрастировала с темно-синим небом, и это зрелище заставило его сердце трепетать. Сейчас он наслаждался любимой погодой. Из-за пасмурного, тихого неба трудно было понять, начнется шторм или нет.

Наконец Цзян Юн ступил на асфальт и осмотрелся по сторонам. Улица была пустынна ранним утром, да еще и в выходной день. Он подошел к деревьям и прислонился к одному из них, закрыв глаза. Больше всего ему сейчас хотелось забыть ночной разговор со стариком.

Ему было некомфортно, все внутренности скручивались от страха неизвестности. Это чувство напомнило день, когда родители впервые отвели маленького Юна в школу.

Тогда он стоял, прижавшись к отцу, и смотрел на огромное школьное здание, куда уже направлялось несколько семей.

– Не бойся, Юн. – Рука отца мягко взъерошила его непослушные волосы. – Здесь никто тебя не обидит, понимаешь?

Мальчик кивнул и повернул голову в сторону матери. Она ласково улыбалась ему. В ее глазах была нежность.

– Малыш, здесь ты найдешь много друзей, и вы будете присматривать друг за другом…

Они двинулись вперед. Родители шли по бокам от мальчика и крепко держали его за руки. Несмотря на их поддержку, ему так не хотелось впервые отправляться в школу. Чувство незащищенности и одиночества нарастало с каждым шагом к школьным дверям. Юн нервничал, и его маленькие ладошки вспотели так сильно, что готовы были выскользнуть из родительских рук. Мальчик прекрасно знал, каким робким он был, и признавал свою трусость перед неизведанным… Например, перед школьной партой, за которой ему предстояло постоянно сидеть под строгим взглядом учителя.