– Есть ли другие способы?

Немного помолчав и почесав шею Сноу ответил:

– Да есть один метод. Но он невероятно тяжёлый. Необходимо добраться до библиотек Хеуфарда. Часть книг увезли туда, а в этих книгах – записи Рейгара о восстановлении памяти. Я предлагаю поступить так.

Сноу поднялся на ноги у сложил руки накрест.

– Я и Кристол двигаемся к Хеуфарду, а Вильгельм и остальные солдаты исследуют запад. Что скажете?

– Глупая идея, – сухо произнес командир, – разделятся нам категорически нельзя. Тем более в Хеуфард. Город кишит имперцами. Ателард, пусть и не против нас, но он находится на грани безумия, сдерживая барьер против потерянных. Тут уже без вариантов. Мы идём все вместе исследовать запад.

Эдвард сморщился и плюнул.

– Так ещё, что самое мерзкое – мы даже на юг пройти не сможем. Сторожевой пёс Гвидор, будь он не ладен!

Внезапно послышался голос Джека.

– Раз уж не получается вам определиться с целью, то послушайте мой вариант.

Все трое повернули головы.

– Я хочу предложить вам отправится в Грейфенштейн. Город моего отца. Заполучив его душу мы сможем пройти к столице.

– Все бы ничего, вот только Хугин магистр Тьмы. Наши мечи против него бесполезны.

– Не правда, – резко ответил Джек, – Почти вся его сила теперь в моей сестре, поэтому сильного отпора можно не ждать.

– Кто знает. Всегда надо готовиться к худшему…

Все замолчали. Тишину лишь нарушало потрескивание костра. Солнце опустилось за горизонт, а луна взошла на небосвод. Постепенно стали появляться звезды. Кристол лег на холодную землю и положил руки под голову. Тяжело вздохнув он закрыл глаза, начав засыпать. Треск костра постепенно становился тише и тише, пока и вовсе не затих. Джек, Кристол и Сноу тихо спали, а Вильгельм надел шлем на голову и вышел из дома. Вытащив меч он уселся на небольшой камень, после чего начал его пристально рассматривать. Каждый изгиб лезвия напоминал ему о ночных битвах, когда тьма окутывала землю, и единственным источником света были яркие вспышки клинков. Он вспомнил, как в тот вечер, когда звезды скрылись за облаками, он сражался с призраками прошлого – не только врагами из плоти и крови, но и тенями своих собственных страхов. Каждый удар меча был наполнен гневом и отчаянием, а каждый раз, когда он чувствовал холод стали противника на своей коже, его воля становилась лишь крепче. Лезвие, теперь покрытое следами битв, было свидетелем его страданий и триумфов. Оно впитало в себя злобные крики врагов и шепот умирающих. Воспоминания о том, как он сражался с чудовищами, выходившими из мрака, снова и снова всплывали в его сознании. Он видел их искаженные лица, полные ненависти и жажды крови, и ощущал, как его сердце стучит в такт с ритмом боя. Вильгельм вздохнул глубоко, чувствуя, как холодный ветер проникает в его душу. Он знал: каждый бой оставляет след – не только на теле, но и в сердце. Каждый из них был шагом к искуплению или погибели. Он поднял меч к небу, словно призывая тьму вновь обрушиться на него. В этом мире, где надежда была редким гостем, он оставался одиноким воином, ищущим смысл среди руин. Сквозь завесу ночи он увидел тени своих товарищей – тех, кто пал в битвах и остался навсегда запечатленным в его памяти. Их голоса звучали в его голове, как эхо из другого мира. И хотя они ушли, их духи продолжали жить в каждом взмахе его меча.

Вильгельм опустил лезвие, вновь погрузившись в мрак своих мыслей. Он знал: путь вперед будет труден и полон опасностей. Но с каждым новым сражением он ощущал себя все более живым – несмотря на все ужасы, что приносила ночь. И когда тьма вновь окутала его, он был готов встретить ее лицом к лицу.