Если это сон, то почему все выглядит таким реальным? Разве во сне можно так отчетливо видеть яркий диск луны в осколках стекла? Различать запахи гниющих досок, вонь плесени и разлагающегося мусора? Так отчаянно знать, что ничего не можешь сделать, даже позвать на помощь, потому что все тело парализовано страхом?

Неожиданный звон, выдернул меня из тумана. Поплывший было перед глазами мир, вновь обрел четкость и я стала понимать, что происходит вокруг. Тимофей выбил у Лехи нож, повалил парня на землю и нависнув сверху наносил удар за ударом, снова и снова. Леха предпринимал слабые попытки закрыться руками, но ничего не выходило.

Я попыталась встать – ноги не слушались, попыталась крикнуть, но голоса не было. Я понимала, Тимофей сам не остановится. Он все бил и бил, ужасные звуки разносились по комнате. Нож лежал рядом с Лехой, возле его руки, но потянулся к нему не он, а Тимофей, занеся над головой, направив лезвие вниз… И тут я наконец обрела голос.

– Нет!

Тимофей замер, медленно повернулся ко мне, будто не вполне понимая что происходит, словно мой голос вырвал его из какого-то транса, тумана, полностью застилавшего разум. Еще секунда и произошло бы непоправимое. Тимофей взглянул на нож в своей руке, и отбросил его в сторону. Он тяжело поднялся на ноги, переступил через Фила и направился ко мне. В его глазах застыла неконтролируемая ярость и я инстинктивно подалась назад, отползая пока не врезалась спиной в кирпичную стену.

Тимофей замер, покачал головой.

– Злата я не причиню тебе вреда.

Он все еще тяжело дышал, но голос звучал спокойно. Он протянул руку и после секундного колебания я ухватилась за нее, встав на ноги. Я осмотрела поле битвы и невольно содрогнулась. Фил не издавал ни звука. Можно было подумать, что он спит, вот только глаза у него были открыты, а грудь мерно поднималась и опадала. Может он пребывает в глубочайшем ступоре? Лысый привалился к стене, и похоже отключился, Женек все еще зажимал нос рукой и тоненько всхлипывал, а вот лежащий рядом Серый оставался неподвижен, но никаких видимых повреждений на его теле я не заметила. Хуже всех выглядел Леха. Он слабо застонал и попытался перевернуться на другой бок, но ничего не вышло. Чуть поодаль все еще лежал нож, его лезвие было измазано кровью.

Кровью!

Мой взгляд метнулся к темно-красному пятну в нижней части футболки Тимофея и я покачнулась от страха. Все было очень и очень плохо. Я не врач, но прекрасно это понимала.

– Дай, посмотрю, – спросила я дрожащим голосом.

Тимофей удивленно вскинул брови, словно не понимал о чем речь, а потом проследил за моим взглядом.

– Он меня не задел.

Но как же кровь? Как же разрез? Это пока он не чувствует боли, но секунда другая… К горлу подступила тошнота и я покачнулась. Перед глазами снова и снова возникала ужасная картина. Леха заносит нож и ударяет Тимофея в живот. Кровь. Столько крови. Он просто еще не понял насколько серьезно его ранили. В его венах еще кипит адреналин, но как только он иссякнет…

– Эй, Злата, послушай меня, – потребовал Тимофей.

– Нет…я…

– Со мной все в порядке. – он оглядел комнату. – Нам надо идти, сюда едет полиция.

Я ничего не слышала.

Тимофей потянул меня к выходу из комнаты, а потом и вниз, по лестнице. Я даже не поняла, как мы очутились перед черным пикапом.

Парень заставил меня залезть внутрь и, внезапно оказавшись рядом, погнал машину прочь. Где-то вдали послышались звуки приближающейся сирены.

И правда полиция, но откуда он мог об этом знать? Я снова взглянула на футболку парня и меня замутило.

– Злата? – позвал он, легонько прикоснувшись к моему плечу. Судя по всему его уже лихорадило, потому что даже через ткань одежды я почувствовала исходивший от него жар.