– А ты еще и Митрича напугала, он в княжьем тереме управляется, – добавила Смеяна. – Долго будет вспоминать тебе этот случай.

Невена расправила плечи и махнула рукой.

– Вот ему делать нечего, сам виноват. Первый налетел и обозвал ещё, – она чуть помолчала и добавила. – Правда мстить станет?

– Не станет, – махнула рукой Милица. – Но от его надменного вида и насмешек тебе в ближайшие праздники не укрыться. Он считает это одним из лучших своих наказаний. Уж не знаю, справишься ли ты с такой невыносимой ношей.

Покачав головой, Невена развернулась, оглядев веселящихся людей. Щегольские новые платья, алая вышивка на рубашках, разрумянившиеся лица – всё это мелькало перед ней. Такое знакомое – и такое чужое. Пошел всего лишь третий год с того момента, как она переродилась, но её отношение явственно изменилось.

– Идём, – её ладонь обхватили тонкие пальцы Смеяны.

Их влекло чуть в сторону от главной площади, туда, где пела их сила. Деревянные идолы, воздвигнутые во славу богов, сегодня получили обильные подношения. В корзинах и на подносах, да и просто на земле, высились плоды нового урожая, травы, пряжа и ткань, блестели кусочки серебра и матовые брызги крови жертвенных птиц и барашков. Каждому из покровителей – свой дар. Ни один не остался обделен.

Выше всех темнеет резной лик покровителя княжьего рода – сурового и справедливого Белбога, сотворителя земель. Белые платья единым движением расплескали ткань по земле, когда вилы опустились в поклоне перед идолами.

– Благословите мой путь, великие, подарите сил, дабы могла я передавать другим ваш свет, – прошептала Невена, слыша те же слова в устах своих сестёр.

Ощущение покоя окутало её, тёплым покрывалом легло на плечи. Несколькими долгими мгновениями позже его грубо оборвал громкий звон. В каменную чашу одна за другой падали серебряные кругляши монеток, ссыпаемые твердой рукой высокого мужчины в богатой одежде светлых цветов с алыми мотивами. Его кудрявые тёмные волосы венчал грубоватый обруч из золотых плашек, подчёркивающий крупные черты лица. Князь молился, смежив веки и держал за руку свою супругу. Княгиня замерла возле него, выказывая смирение. Драгоценная вышивка и каменья избороздили шелковистую багряную ткань её платья, тонкий платок спрятал волосы, удерживаясь венцом с самоцветами. Склоненная голова не позволяла разглядеть лицо женщины.

Милица еле заметно вздрогнула, оглядев княжескую чету, но это не укрылось от её спутниц. В моменты созвучия своих чувств и устремлений сестры-духи ощущали друг друга столь сильно, что могло казаться, что они единое существо в нескольких телах. С любопытством Невена устремила взгляд на правителей, пытаясь понять, что взволновало наставницу.

– Будьте благословенны, – сказала Милица, привлекая внимание. – Боги да будут милостивы к вам, вашей семье и владениям, князь Богуслав.

Мужчина обернулся к виле, на его лице мелькнуло выражение досады от того, что его прервали, сменившиеся благосклонностью, когда он осмотрел облик женщины. Княгиня как дышащее изваяние заняла место за плечом супруга, опустив глаза, окаймленные густыми черными ресницами.

– Благого дня вам, златокосые дивы, – князь изобразил легкий кивок. – Мы рады вам, и просим разделить с нами праздник равноденствия.

Милица кивнула, принимая ритуальное приглашение.

– Княгиня Миляна, – обратилась она тихо. – Мне приятно видеть вас в добром здравии. Изменились ли ваши чаяния со времени нашей последней встречи?

Полные, красивой формы губы княгини, сжались. Она подняла взгляд ярко-синих глаз на темноволосую вилу, но не удостоила её ответом. Лишь полное раздражения покачивание головой, и княгиня проследовала за ушедшим прочь мужем. На миг, когда она поравнялась с Милицей, в её взгляде отразилась печаль. Но тут же лицо вновь превратилось в маску, исполненную неодобрения. Это случилось так скоро, что Невена подумала было, что ей почудилось.