– Если я его три раза взял, значит, кто-то так же может. Тем более что у нас защита слабая.

– Да, брось, – Таурхир махнул рукой. – С чего?

– Ну, не знаю, – голос Элофора прозвучал несколько укоризненно. – Раз за четвёртой никто не следил, значит, защита плохая.

– Четвёртая? – удивлённо переспросил Таурхир. – Ты там как прорвался?

– Как, как. По лестнице, – сыронизировал Элофор.

– Ну, понятно, что не пешком забежал. Вы как дотянулись-то? Верёвки длинные взял?

– Нет, – Элофор пожал плечами, только теперь начиная понимать причину удивления своего друга.

– Ну, и как тогда?

– Не знаю, – Элофор рассмеялся. – Пошли, глянем.

Они вдвоём поднялись на стену, и подошли к угловой башне, которую элмарцы условно называли Четвёртой. Элофор, держась за камни стены, глянул вниз. У самого основания плескалась вода, а глубина там была, Элофор знал, раз в пять превышающая его рост. Тоненькая полоска берега заканчивалась в шагах пятидесяти до угла. Элофор удивлённым взглядом смерил расстояние. И, как им удалось здесь забраться? Тут даже верёвку толком нельзя было забросить. Неужели только он и смог так сделать? В этот момент, как бы в подтверждение этой нечаянно появившейся мысли, прозвучал голос Таурхира:

– Ну, и? Считаешь, кто-то так же залезет?

Элофор пожал плечами.

– Будем надеяться, что нет, – он усмехнулся, перевёл взгляд на Таурхира, затем снова глянул вниз и покачал головой.

– Ладно, пойдём, – наконец, произнёс он.

Два эльфа неспешно направились вниз по лестнице, чтобы после пройти к небольшой крепости, не забывая по пути отвечать на приветствия, или какие-то вопросы своих однополчан. В основном, впрочем, приветствия были направлены Элофору, который, как можно было понять по частоте слова «Господин», использовавшегося для обращения к нему, был полноправным повелителем Элмара.

Построенный ещё при прежнем правителе Элфина, Элмар был, своего рода, городом-крепостью, расположившимся на острове, посреди широкой бурной реки, что делало его почти полностью неприступным. С населением всего в три тысячи воинов, Элмар славился своими победами, сам считаясь непобедимым, ибо, воистину, ещё никому, кроме Элофора, ни разу не удавалось его взять.

После гибели своего отца, младший сын Эминнаура дал клятву превратить Элмар в военный город, который мог бы во все времена стоять на страже Светлых Земель. И за сотню лет он сумел не только добиться своей цели, но превзошёл даже собственные ожидания.

Когда власть над столицей Светлых Земель, Элфином, отошла его старшему брату, Элофор, набрав себе войско, полностью посвятил себя войне. Постоянные тренировки, военные походы, преимущественно, на Тёмные Земли, оттачивание боевых навыков – всё это стало повседневной жизнью элмарцев – тех, кто хотел, и умел воевать. За время своего существования, Элмар также успел прославиться своим оружием, неустрашимостью и жестокостью своих воинов, и жёсткой дисциплиной. Элофор не знал пощады для врага, полностью вырезая население и разрушая до основания захватываемые города. И вряд ли можно было сказать, что элмарцам это не нравилось. Впрочем, ходили некоторые слухи, что, не смотря на такое враждебное отношение к Тёмным Землям, Элмарцы порой продавали тёмным правителям оружие, и даже с кем-то из них были союзниками, однако это никто подтвердить не мог. Впрочем, подобного подозрения было достаточно для Совета Великих Городов, представленных основными городами Светлых Земель, чтобы держать элмарцев на расстоянии, что, однако, не мешало правителю Элфина обращаться в Элмар за военной помощью.

– Надо пару ударов отработать, – заметил Элофор, когда они с Таурхиром прошли во двор крепости. По большому счёту, подобное строение вряд ли можно было назвать настоящей крепостью – это был простой четырёхугольный каменный двухэтажный дом с толстым стенами, на первом этаже которого располагался большой (по элмарским меркам) зал, кухня и ещё несколько мелких комнат. На втором этаже, несколько меньшем, чем первый, что позволяло расширить балкон, находились комната Таурхира и Анорлот, комната Элофора и, сердце всего дома – арсенал, в котором всегда поддерживался исключительный порядок, хранимый самим его хозяином.