– Мне пора. Спектакль еще не закончен, хотя до финала, я надеюсь, осталось немного… Последний акт – встреча учителя и ученика. Другого учителя и ученика, я имею в виду.

Кендрик открыл портал, в глубине которого Гринер увидел лишь тьму, и шагнул в него. За магом понеслись снежинки, захваченные взмахом его плаща.

Юноша остался стоять на холме, рядом с телом короля… вернее, тем, что от него осталось. Он ощущал, как тает магия Кендрика, видел, как исчезает, будто испаряется, его собственный защитный круг… и чувствовал замерзшие слезы на щеках.

«Что же я наделал… Может… взять меч Дориана и…?»

Он медленно нагнулся и, обхватив клинок непослушными пальцами, поднял его.

Внезапно из снежной завесы вынырнула фигура.

«Тео!»

Гринер сперва обрадовался так, что чуть не упал на колени – ноги его не держали. Но тут же дыхание перехватило, как только он подумал о том, что произошло только что.

– Я… я не успел, – дрожа, выговорил он обледеневшими губами. – Он удержал меня какой-то магией. И я не успел. Мне… – Гринер выронил меч. – Мне очень жаль.

Он хотел сказать Тео, что Дориан умер как рыцарь, а еще что Кендрик был здесь, и что он сожалеет, сожалеет, сожалеет… Но не смог больше ни слова произнести – они стали комом в горле, когда он увидел, с каким выражением на лице смотрит Тео на почерневший труп.

«Она… из-за Дориана она готова разнести весь мир в клочья», – потрясенно подумал он.

«Нет, парень. Из-за тебя», – произнес голос в голове. – «Она думает, что умер ты. Ты ведь теперь выглядишь, как я»

– Кендрик, – прорычала Тео. Гринер отшатнулся – столько ярости было в ее голосе.

Магичка резко вытянула руку вперед, потом вцепилась пальцами в воздух, хватая что-то невидимое… Гринер понял, что она ищет остаточную магию портала, чтобы открыть его в то же место, куда ушел Кендрик. Юноша сделал шаг вперед, отчаянно силясь побороть собственную слабость, и прохрипел:

– Не надо, я…

Портал открылся с треском, будто порвалась сама ткань мироздания. В центре его виднелась только темнота. Не медля ни секунды, Тео кинулась вперед, в портал.

Поглотив ее, он исчез почти сразу.

«Значит, я умер…» – раздался голос в голове у Гринера. Он не был печальным, и злости в нем тоже не было. – «И больше никогда не обниму жену…». Голос стал задумчивым. Будто имел в виду кого-то другого, кто лишился жизни всего несколько минут назад. Это был Дориан, вне всяких сомнений – но какой-то… спокойный.

– Я знаю, – простонал Гринер, садясь в снег. – Знаю… Вы меня никогда не простите, да? Хотя что я спрашиваю, не сможете. Уж лучше я…

«Спрячь меч в ножны, юноша. И возьми себя в руки. Ты что, хочешь сейчас разрушить даже призрачное подобие надежды?»

– Но что мне делать?

«Для начала, прекрати разговаривать сам с собой. Сошедший с ума король ничуть не лучше вовсе отсутствующего. И нам надо подумать…»

– Нам? – спросил Гринер, забывшись, но тут же исправился:

«Нам?»

«Нам. Не решил же ты, что сможешь уйти от ответственности? Ведь этот маг только что сказал, что ты… Возьми себя в руки. И прекрати испытывать к себе ненависть. Я буквально чувствую, как она меня разъедает, хотя вроде не должен бы».

Гринер, как мог, постарался сдержать рвущиеся наружу эмоции.

«Вернемся к нашим войскам. И никому пока не говори… Во имя всего, что тебе дорого. Ты теперь – это я».

– Король – это я. – Повторил Гринер, вытирая слезы. И, чуть более уверенно: – Я – король.

Снаружи послышались голоса, и в королевский шатер заглянул Пьетро, личный слуга Дориана. Он не отправился на войну с Дорианом, но, едва вердлендская армия стала лагерем на берегу Тегерры, прискакал к хозяину и теперь снова заботился о нем, что не могло не радовать его преданную душу. Он стал слугой короля, когда тот взошел на престол, и видел своего монарха разным – добродушным и разозленным, любопытным и уставшим, но никогда еще не видел таким… опустошенным. Это заставляло его беспокоиться, хотя и молча – задавать вопросы он права не имел. Потому и старался по мере сил и возможностей – просто быть рядом, помогать, подавать, следить за отсутствием сквозняков и качеством королевской пищи.