– Ох, рано мы с вами распрощались, Ваше Величество, – хмыкнул Бурцев.

– Мерси… мерси… мерси… – Алиса Шампанская выбивала зубами частую дробь. Жюль укутывал Величество в сухой плащ.

– Мерси… мерси… мерси… – на большее она была не способна. Шок.

– Да ладно вам, Ваше Величество, не за что.

Пока Алиса Шампанская приходила в себя, Бурцев прикидывал, как быть дальше. Этой беглянке следует держаться от палестинских берегов подальше. Ему же, наоборот, нужно попасть туда как можно скорее. А корабль у них теперь один. Распилить надвое – потонет.

Проблему решила сама королева. По-королевски благородно.

– Вы уже дважды спасаете меня, мсьё Вася. И я желаю отплатить за ваше благородство, дабы впредь не чувствовать себя обязанной. Мы доставим вас и ваших друзей в Святую Землю. Высадим в порту Яффы и сразу отчалим. Вы отправитесь разыскивать свою… – Алиса Шампанская вздохнула сокрушенно, – свою возлюбленную супругу. Я отправлюсь во Францию.

Он поблагодарил – искренне и пылко. Но все же напомнил, на всякий случай, для очистки совести:

– Это опасно, Ваше Величество. Если тевтоны или Хранители Гроба узнают…

– Тогда вы спасете меня в третий раз, – перебила она.

Сказала сухо, серьезно, без тени дешевого кокетства. Это была не просьба и не приказ. Просто констатация факта.

Бурцев склонил голову. Раз уж королева верит в его возможности так безоглядно…

– Жюль! – позвала Алиса Шампанская.

Вскоре капитан гонял своих матросов по коггу.

Пулевые отверстия у ватерлинии, законопатили и замазали растопленной смолистой массой из пиратских запасов. Да так, что захочешь – не разглядишь. Течь ликвидировали, воду из трюма вычерпали. Ровненькие, кругленькие – явно не от наконечников стрел – дыры в парусе залатали широкими бесформенными заплатами. Изрешеченные огнем крупнокалиберного пулемета надстройки на корме и носу сбросили за борт. Без грозных башенок боевой корабль обрел мирный вид. Правда, видок портили разномастные пиратские щиты – их вывесили вдоль бортов на варяжско-новгородский манер. Но иначе нельзя: щиты закрывали следы обстрела из двадцатимиллиметрового орудия “раумбота”.

Все складывалось замечательно. Парус ловил попутный ветер. Когг уверено скользил по волнам.

– Василий, – Джеймс тронул его за плечо.

Лицо папского шпиона выглядело озабоченным.

– В чем дело, брави?

– Глянь-ка на мачту.

– Ну? И что? Мачта, как мачта. Ничего особенного я на ней не вижу.

– В том-то и дело! Ни одного флажка. Мы ведь сами теперь как пираты! И на таком корабле ты хочешь войти в порт Яффы?

Хм… Действительно, непорядок. Проблемка, блин! И под рукой, как назло, нет ни одного мало-мальски подходящего вымпела. Или… или есть?

Бурцев подошел к Гавриле:

– Алексич, выручай. Нужен твой платок с венецианским львом.

– Зачем?

– К мачте прицепим вместо флага.

Новгородец посмурнел. Платочек-то не простой. Подарок несчастной Дездемоны – зазнобушки Гаврилы, павшей от «вальтеровской» пули.

– Сотник, мы ведь не на гулянку плывем, – добавил Бурцев, – а с немцами квитаться. И за Дездемону твою – в том числе. Без флага нам сейчас никак нельзя.

С тяжким вздохом и без явной охоты Гаврила вынул из-за пазухи подарок возлюбленной. Развернул…

– Подойдет? – Бурцев глянул на Джеймса.

– О, разумеется, – обрадовался брави. – Венеция – союзник братства Святой Марии и Хранителей Гроба. А платок достаточно велик для флага. По крайней мере, это лучше чем ничего. И намного лучше кипрского герба Алисы Шампанской.

Ветер дул попутный. Венецианскийкрылатый лев бился на привязи. Бывший пиратский когг рассекал волны. Так, под чужим флагом, на чужом корабле, они и вошли в воды, омывающие Святую Землю.