Когда Лайя, идущая последней, внезапно закричала, я думала, что упаду с перепугу в обморок. Предвидя в голове все ужасы, что могли с ней приключиться, я обернулась и закатила глаза. Напару с моей сестрой, эти два голодных создания накинулись на заросли дикой ежевики, обнаруженные вдоль забора у дороги.

Ежевику мы видели постоянно, но до того момента нам встречалась только красная, недозрелая ее версия. Сейчас же то были более-менее черные, большие ягоды, – которые своим вкусом значительно подняли всем настроение.

Дорога от этого, к сожалению, короче не стала, и мы по самому пеклу брели еще довольно долго. Останавливаться никто не собирался: с теплой, приятной земли мы бы просто не смогли заставить себя подняться. Каждый это понимал, и мы молча страдали, продолжая маршрут.

И только при входе в город нам досталась долгожданная тень. Это была небольшая запруда с раздвоением дороги и отсутствием намека на нужную нам желтую стрелу поблизости. Мы чувствовали себя настолько измотанными, что не было сил даже начать возмущаться. Девочки сели на дороге, привалившись друг к другу, а я полезла вниз проверять, куда ведет нижняя тропа.

– тут следует красивый элемент в сюжете, я как сценаристка такое обожаю -

Не успела я сделать и пары шагов, как за темным поворотом натолкнулась на путника в чалме и с длинной бамбуковой тростью в руках. Он глядел на меня огромными безумными глазами (так мне показалось от неожиданности), и я точно огрела бы его по голове трекинговой палкой, не будь мне по жаре так лень ее замахиваться.

Его звали Якоб, и этот голубоглазый тезка родоначальника Камино прошел с нами весь путь до Фистерры.

«Ты тоже пилигрим?» – спросила я тогда подозрительно.

«Да! А вы случайно не знаете дорогу дальше?» – обрадовался парень, переводя взгляд на освещенную дорогу за моей спиной.

«Ха, как бы не так», – пробубнила я, разворачиваясь.

Было очевидно, что там, откуда он пришел, прохода в город нет.

Узнав, откуда я, Якоб представился: «Минья завьут Якоб!»

И я сама не ожидала, что без раздумий произнесу на давно забытом немецком: «Их хайзе Вероника!»

Оставшись высокого мнения об интеллектуальных способностях друг друга, мы пошли за остальными.

Вместо прояснений маршрута я привела сестре очередного заблудшего пилигрима, какая добытчица.

Мы начали вместе искать дорогу. То есть местных, которые могли бы нам дорогу подсказать. Не буду расписывать все дальнейшие мытарства, но в итоге мы оказались сидящими на асфальте у стены закрытого альберге, в длинной-предлинной колонне пилигримов, которую и замыкали вчетвером.

Я купила нам упаковку фруктовых мюсли и бутылку молока, и ох, как же прекрасно пить холодное молоко, сидя на прогретом солнцем асфальте после дня, полного усталости, но и удовлетворения. Хотя день, собственно, завершаться не спешил.

За час до этого я убила бы себя за подобные мысли, но, получив дозу серотонина в виде вкуснейшего испанского шоколада, я снова поверила в чудеса и заявила сестре, что мы идем до монастыря, как и было запланировано. Не примите меня за диктаторшу – Юля была совершенно не против продолжить путь. Мы даже Клаудию уговорили пойти с нами!

Расчет был такой: те же полтора часа, что мы будем идти, вся остальная наша пилигримья тусовка будет просто сидеть под стеной закрытого альберге, жарясь на солнце. (Ха-ха, я собиралась сделать всю дистанцию за полтора часа, вот наивная!)

Тогда было часа два дня (читай: самое пекло). Мы накупили продуктов в дорогу, потому как в горном лесу при монастыре – разумеется, супермаркетов будет несколько десятков.

Тяжелую, но приятную ношу будущего ужина вызвалась тащить я, в чем позже периодически сильно раскаивалась. По пути на свою беду мы встретили еще и пару грушевых деревьев – утяжеливших мой пакет на пару килограммов.